Григорьев Аполлон Александрович
ГРИГОРЬЕВ Аполлон Александрович родился[20. VII (1. VIII). 1822, Москва] в семье чиновника — поэт, критик.
Рано проявил склонность к литературе и театру, увлекался иностранными языками. С 1838-42 учился на юридическом факультете Московского университета, который закончил первым кандидатом. Был оставлен библиотекарем, а затем назначен секретарем университетского правления.
Осенью 1843 втайне от родителей Аполлон Александрович уезжает в Петербург, спасаясь от «семейного догматизма». Попытки служить в столице также не увенчались успехом, и он навсегда оставляет мысль о карьере чиновника.
нится на Л. Ф. Корш. Он преподает законоведение в Александровском сиротском институте и в 1-й мужской гимназии.
В 1857 Аполлон Александрович едет за границу с семьей князя Трубецкого в качестве воспитателя его сына. Побывал в Италии, Франции и Германии.
В конце 1858 возвращается на родину, в Петербург.
В 1862 снова возвращается в столице. Крайне неорганизованный образ жизни, частая нужда рано подорвали его могучий организм, и вскоре он скоропостижно скончался.
В 1843 в журнале «Москвитянин» вышли его первые стихотворения.
турная деятельность Григорьева началась в Петербурге, где он активно сотрудничал в театральном журналом «Репертуар и Пантеон» и в «Финском вестнике». Выступает в качестве прозаика, поэта, драматурга, переводчика, театрального рецензента. «С увлечением и азартом» пишет лирические стихотворения, повести и рассказы
«Офелия» (1846),
«Один из многих» (1846),
«Встреча» (1846) и другие,
Наиболее значительна из них стихотворная драма «Два эгоизма» («Репертуар и Пантеон», 1845).
В 1846 в Петербурге вышла первая и единственная при жизни автора книжка стихотворений Григорьева А. А.
Под влиянием идей утопического социализма в период близости к кружку Петрашевского Григорьев создал в 40-е гг. ряд социально острых стихотворений, проникнутых бунтарским духом:
«Город» (1845),
«Нет, не рожден я биться лбом» (1845—46),
«Когда колокола торжественно звучат» (1846) и другие.
«Полярной звезде» Герцена. Но Григорьев испытывал в это время различные влияния, и его общественно-политические взгляды были весьма неустойчивы (например, резкие переходы от религиозного мистицизма к атеизму). Это, естественно, отражалось и в его творчестве. Аполлон Александрович сближается со славянофилами.
«Московском городском листке». Здесь появилась его большая статья «Гоголь и его последняя книга», посвященная только что вышедшим в свет «Выбранным местам из переписки с друзьями». Называя книгу Гоголя «странной», Григорьев, отнесся к ней с глубокой симпатией и горячо выступил в защиту писателя.
чает в «Московских ведомостях», в петербургских «Отечественных записках», где помещает статьи о театре.
В 1851 Аполлон Александрович возглавил «молодую редакцию» погодинского «Москвитянина». Время существования «молодой редакции» (1851—54) — пора самой энергичной деятельности поэта и бурного расцвета его критического таланта. В «Москвитянине» появился ряд крупных статей критика, в том числе годовые обзоры литературы (статьи «Русская литература в 1851 году» и «Русская изящная литература в 1852 году»). В них он анализирует произведения, появившиеся в течение года, ставит важные теоретические вопросы о роли и значении «исторической критики» и касается проблем своей теории «органической критики». Тут же дается общая характеристика литературы 40-х гг., творчества Гоголя. Правильно отмечая сильное влияние великого сатирика на писателей «натуральной школы», критик, однако, относится к ним отрицательно, считая, что они односторонне восприняли своего учителя.
В статье «О комедиях Островского и их значении в литературе и на сцене» («Москвитянин», 1855, № 3) Аполлон Александрович провозглашает драматурга носителем «нового слова» в литературе, считая его в высшей степени народным писателем: «Новое слово Островского есть самое старое слово — народность». Островский, наряду с Пушкиным, был кумиром Григорьева. Его творчество, по мнению критика, имеет громадное национальное значение; он вывел русскую литературу на широкую дорогу самостоятельного развития. Григорьев полагает, что в нашей литературе, начиная с Пушкина, непрестанно боролись два типа: исконно-русский, «смиренный» тип (Белкин) и пришлый, «хищный» тип (Германн). Процесс сближения писателей с родной «почвой» закончился победой национального «смиренного» типа в творчестве Островского. Другая статья — «После «Грозы» Островского» (газета «Русский мир», 1860, №5, 6, 9,11) — посвящена в основном полемике с Добролюбовым по вопросу оценки драмы «Гроза». Григорьев считает, что критик тенденциозно оценивает Островского как чистого сатирика, и в противоположность Добролюбову подчеркивает непосредственное положительное отношение драматурга к действительности.
ному песенному творчеству: «Русские народные песни» («Москвитянин», 1854, № 15) и ее расширенный вариант — «Русские народные песни с их поэтической и музыкальной стороны» («Отечественные записки», 1860, № 4, 5).
Несомненный интерес представляют статьи Григорьева, в которых он стремится обосновать свою теорию «органической критики»:
«О правде и искренности в искусстве» («Русская беседа», 1856, № 3),
«Критический взгляд на основы, значение и приемы современной критики искусства» («Библиотека для чтения», 1858, № 1),
«Несколько слов о законах и терминах органической критики» («Русское слово», 1859, № 5),
«Парадоксы органической критики» («Эпоха», 1864, № 5, 6).
Здесь излагаются важнейшие теоретические взгляды поэта на сущность и значение литературы, ее роль в общественной жизни, определяются задачи и специфика художественной критики. Полемизируя с представителями как «эстетической», так и «исторической» критики, Григорьев заявляет, что критика должна быть «столь же органическою, как само искусство, осмысливая анализом те же органические начала жизни, которым синтетически сообщает плоть и кровь искусство». «Органическая критика», по его мнению, рассматривает литературу как единый, вечно развивающийся организм. Главное требование критика к писателям —«прямое», объективное, непредвзятое изображение действительности. Однако этот принцип в конкретных оценках нередко превращался в требование объективизма, пассивности, созерцательности. Григорьев постоянно подчеркивал преимущество «мысли сердечной»над «мыслью головной», справедливо считая истинно художественными те произведения, которые представляют собой органический синтез мысли и души художника и отражают значительные явления современной жизни, веяния эпохи во всей их глубине и сложности. Однако критику так и не удалось разработать четкой и законченной системы своих эстетических взглядов. Несмотря на ряд интересных и важных положений, его «органическая критика» в основном зиждется на идеализме. Поэтому борьба Григорьева с революционно-демократической критикой («теоретиками») закончилась его полным поражением. Критик сам признавался, что его «мысли не ко времени».
вится одним из редакторов журнала «Русское слово». В нем появилась очень важная статья критика — «Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина» (1859, № 2, 3). Несмотря на широкую постановку темы, Григорьев ограничился здесь рассмотрением творчества Гоголя и Лермонтова. В Пушкине поэт видел идеал писателя, «полный очерк нашей народной личности». По его мнению, в творчестве великого поэта впервые нашло глубокое художественное выражение то особенное, типовое, что отличает русскую национальность.
«И. С. Тургенев и его деятельность» («Русское слово», 1859, № 4, 5, 6, 8), характеризуя творчество писателя, критик отмечает, что в нем отразились основные этапы развития русского общества. Главное место уделено здесь анализу романа «Дворянское гнездо», в котором, по мысли Григорьева, показан процесс роста и развития национального самосознания. Он обстоятельно характеризует образ Лаврецкого как человека «почвы», считая его первым в нашей литературе положительным типом, сохранившим нравственную связь с родным народом.
В середине 1859, вследствие столкновения с влиятельными членами редакции «Русского слова», Григорьев, по его выражению, «был уволен от критики» и в течение нескольких лет не имел постоянного литературного пристанища, изредка печатая статьи в разных журналах. Выходу в свет собраний сочинений Писемского и Тургенева посвящена статья Григорьева «Реализм и идеализм в нашей литературе» («Светоч», 1861 № 4).
Критик ратует за литературу, тесно, органически связанную с жизнью, действительностью. Писемского он считает ярким представителем «чистого натурализма», в котором «абсолютный» реализм исчерпал себя. В Тургеневе же Григорьев видит счастливое сочетание реализма и идеализма.
В 1861 Аполлон Александрович стал постоянным сотрудником журнала «Время».
«Развитие идеи народности в нашей литературе со смерти Пушкина»,
«Явления современной литературы, пропущенные нашей критикой» («Время», №7,9),
«Стихотворения Н. Некрасова» («Время», 1862, № 7),
«Лермонтов и его направление» («Время», 1862, № 10—12),
«Мои литературные и нравственные скитальчества» («Время», 1862, № 11, 12; «Эпоха», 1864, № 3,5),
Мировоззрение Григорьева противоречиво. Воспитанный на идеалистической философии Шеллинга и славянофилов, он был одним из непримиримых и в ряде положений реакционных противников революционно-демократического лагеря. Аполлон Александрович видел источник прогресса в нравственном самоусовершенствовании личности и в сближении «почвы» (народа) и «цивилизованных классов», стремясь в литературной борьбе 60-х гг. найти некий третий путь, подняться над борющимися партиями. Критик сам понимал, что его теории и проповеди не соответствуют духу времени, и с горькой иронией называл себя «Дон Кихотом» и «одним из ненужных людей». Было бы неправильным, однако, забывать о том ценном и важном, что есть в литературном наследии Григорьева, представляющем и сейчас несомненный интерес.
— [25. IX (7. X). 1864], Петербург.