АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА I.
Площадь.
Входят Меркуцио, Бенволио, паж и слуги.
Бенволио.
Пожалуйста, Меркуцио-друг, уйдем!
День жаркий: Канулеты всюду бродят,
Коль встретимся, не избежим мы ссоры!
Ведь, кровь кипит ужасно в зной такой.
Меркуцио. Ты страшно похож на одного из таких молодцов, что, как только войдут в трактир, хлоп свою шпагу на стол, да и говорят: дай-же господи, чтоб ты мне нынче же понадобилась! - а чуть прошлись по второй чарке, сейчас ее на-голо на трактирщика, хоть % сущности совсем в этом не было ни малейшей нужды.
Бенволио. Неужто я на таких похож?
Меркуцио. Ну уж! Во всей Италии поискать такого забияку! Чуть разгорячился - и вскипел, а как вскипел - то очень горяч.
Бенволио. Как это?
Меркуцио. Да, так, что будь в мире двое таких, - скоро остался бы только один, потому что этот один как раз укокошил бы другого. Ты! Да ты готов с человеком подраться из-за того, что у него волосом больше или волосом меньше в бороде, чем у тебя. Ты с человеком подерешься за то, что он орехи щелкает, единственно по той причине, что у тебя у самого глаза орехового цвета... Ну, чьи глаза, кроме твоих, увидят тут предлог для ссоры?
В твоей голове задору что в яйце - белка с желтком... что, впрочем, не мешает ей от частых колотушек, походить на выеденное яйцо. Ты раз подрался с человеком за то, что он кашлял на улице и кашлем разбудил твою собаку, которая спала на солнце! Разве ты не сцепился раз с портным за то, что он обновил камзол до праздников, а с другим за то, что он к новым башмакам навязал старые банты? И ты-то мне проповедуешь насчет ссор!
Бенволио. Если б я был такой забияка, как ты, я давно бы уж запродал в полную собственность жизнь свою первому встречному, лишь бы он поручился за один час моего существования.
Меркуцио. Уж и в полную собственность! О, простота!
Бенволио. Клянусь головою, вот идут Канулеты.
Входят Тибальт, Петрукио и несколько других сторонников Капулет.
Тибальт (к своим). Держитесь ближе - говорить я буду с ними!
(К Меркуцио и Бенволио).
Привет, синьоры! Слово одному
Из вас сказать хочу я.
Меркуцио. Только что слово одному из нас? А вы к слову что-нибудь прибавьте, чтобы вышло слово и удар.
Тибальт. На это вы меня всегда найдете готовым, мессер, если доставите удобный случай.
Меркуцио. Точно трудно найти и без доставки!
Тибальт. Меркуцио! Ты в ладу с Ромео...
Меркуцио. В ладу? что? ты нас, кажется; считаешь за гудошников? Ну, так скоро услышишь только разладицу.
(Кладя руку на шпагу).
Вот мой смычек - ты под него попляшешь! Чорт возьми! В ладу!
Бенволио
Мы говорим на площади публичной.
Иль удалимтесь мы куда подальше,
Иль холодно обсудим наши споры,
Иль разойдемтесь - все на нас глядят.
Меркуцио.
Глаза на то, чтобы глядеть. Пусть смотрят!
Входит Ромео.
Тибальт.
Мессер! мир с вами! Вот мой человек!
Меркуцио.
Хочу повешен быть, мессер, сейчас же,
Когда ливрею вашу носит он.
Да! чорт возьми! Коль позовете вы
Его с собою в поле, - он готов к услугам,
И в этом смысле вы своим его зовите!
Тибальт.
О Ромео! ненависть мой один лишь
Привет внушить мне может: ты подлец.
Ромео.
Тибальт! причины, по которым я
Люблю тебя, велят простить безумство
Привета твоего... Я не подлец,
Затем, прощай! Меня, я вижу, ты не знаешь.
Тибальт.
Мальчишка! ты не извинишь словами
Ромео.
Клянусь, что никогда тебя не оскорблял я
Что я люблю тебя, хоть не поверишь ты,
Пока причин любви не будешь ведать.
Итак, о Капулет, я имя это
Люблю как собственное. - Мир с тобою!
Меркуцио.
Холодное бесчестное смиренье!
Его сотрет одно, a la stoccata.
Померяемся, крысодав-Тибальт! (Вынимает шпагу).
Тибальт.
Ты-то чего от меня хочешь?
Меркуцио. Ничего, кроме одной из ваших девяти жизней, почтенный кошачий король! Эту я проглочу разом, а остальные восемь, с вашего позволения, раскрошу на сухари. Соблаговолите вытащить за уши ваш меч из ножен. Да поскорей только, а не то ваши уши с моим познакомятся.
Тибальт.
К вашим услугам! (Обнажает шпагу).
Ромео.
Меркуцио добрый! меч в ножны вложи!
Меркуцио (Тибальту).
Ну, ну, синьор! passado!
Бенволио! помоги мне
И выбьем шпаги мы у них. Синьоры,
Стыдитесь! Что за вспышки? О, Меркуцио!
Тибальт! Князь строго драки запретил
На улицах Вероны. Стой, Тибальт, Меркуцио!
(Тибальт ранит Меркуцио и уходит с своими сторонниками).
Меркуцио.
Я ранен!
Чума на оба ваши дома... Кончен путь!
Ушел он - и не ранен?
Бенволио.
Ты же ранен?
Меркуцио.
Да, да! царапина, царапина пустая!
Ее довольно, впрочем... Где мой паж?
Эй ты, мерзавец! Поскорей, хирурга! (Паж уходит).
Меркуцио.
Друг, ободрись! Не глубока ведь рана.
Меркуцио. Да, конечно: помельче колодца и поуже церковных дверей, но с меня и ее будет... Понаведайся ко мне завтра, каким я буду лежать степенным господином. Я прошпигован достаточно для сей земной юдоли!.. Чума на оба ваши дома... Чорт возьми! эта собака, крыса, мышь, кошка, могла убить человека... Хвастун, дрянь, мразь какая-то, которая дерется по руководству к арифметике! Зачем, чорт возьми, стал ты между нами? Я ранен из-под твоей руки.
Я думал направить дело к лучшему.
Меркуцио.
Уж как-нибудь до дому доведи.
Бенволио, силы я свои теряю.
Чума на ваши домы! Вот теперь,
По их я милости, на корм червям
Пойду... я чувствую... О, ваши домы!
(Уходят Меркуцио и Бенволио).
Ромео
И вот, хороший человек и князя
Ближайший родственник и верный друг мой
Смертельным поражен ударом
Из-за меня, за честь мою,
Тибальтом оскорбленную, Тибальтом,
С которым я за час в родство вступил.
О, милая Джульетта! Красота
Меня твоя позорно изменила
И нрав железный в воск оборотила.
(Возвращается Бенволио).
Бенволио.
И благородный дух уж воспарил
За облака, презревши мир земной.
Ромео
О, роковой и мрачный день! Начало
Скорбей и мрака многих, многих дней!
(Возвращается Тибальт).
Бенволио.
Вот снова бешеный Тибальт идет.
Ромео
Жив! в торжестве! Меркуцио же убит!
Лети ж на небо ты, святая кротость,
И бешенство, с огнем во взоре, будь
Моим руководителем теперь!
Ну, имя подлеца, Тибальт, назад
Я отдаю тебе. Душа Меркуцио
Еще пути не много совершила
Над головами нашими и ждет,
Чтобы твоя соединилась с нею.
Иль ты, иль я, иль оба мы - к нему!
Тибальт.
Мальчишка жалкий! Здесь ты неразлучен
К нему туда!
Ромео (вынимая шпагу).
Меч дело разрешит.
(Сражаются; Тибальт падает),
Бенволио.
Скорби спасайся, Ромео, ты! Народ
Сбегается, а здесь лежит Тибальт убитый...
Не стой в оцепеньи: князь осудит
На смерть, коли найдет тебя, беги!
Ромео.
О! Я игрушка рока!
Бенволио.
Что стоишь ты?
(Ромео уходит).
Входят вооруженные горожане.
1-й горожанин.
Куда бежал тот, кто убил Меркуцио,
Тибальт-убийца? Он куда бежал?
Бенволио.
1-й горожанин.
Мессер! За мною!
Во имя князя повинуйтесь мне.
(Входят князь и его свита, Монтекки и Капулет, их жены и другие).
Князь.
Где гнусные зачинщики резни?
Бенволио.
Светлейший князь! Я рассказать могу
Печальные подробности их ссоры.
Вот здесь лежит, сражен рукою Ромео,
Тот, кто убил родного твоего.
Синьора Капулет.
Тибальт! племянник! брата сын родного!
О, князь! Племянник! Муж мой! Это кровь
Родного нашего! Князь! Если справедлив ты -
За нашу кровь Монтекки кровь пролей!
Племянник! о, племянник!
Князь.
Бенволио! кто кровавый начал спор?
Тибальт, рукою Ромео здесь убитый.
С ним кротко Ромео говорил, просил
Одуматься, пустую ссору бросить;
Предупреждал о вашем гневе страшном,
Все это - с тихим взглядом, кроткой речью,
Едва не с униженьем, - но ничем
Не мог унять он бешеного нрава
Тибальтова: не внемля слову мира,
Тибальт рванулся с острием к груди
Меркуцио: тот же, раздраженный, меч свой
Против него направил и, с воинской
Небрежностью, одной рукою смерть
Он отражал, другою - посылал
Ее Тибальту; а Тибальт искусно
Оборонялся. Ромео закричал им:
"Стой, разойдись, друзья!" и слов своих быстрее,
Ударом ловким, их мечи развел;
Но в этот миг из-под его руки,
Удар Тибальта вероломный на смерть
Но скоро вновь вернулся к Ромео: тот
Уже пылал одной отмщенья жаждой...
Быстрее молнии они схватились,
Меча я вынуть не успел - Тибальт
Лежал уже убитый, и когда он
Упал, - бежал вмиг Ромео. Правда все,
Что я сказал, иль пусть умрет Бенволно.
Синьора Капулет.
О государь! Ведь, он родня Монтеккам,
Лжет по приязни, говорит неправду...
Соединилось двадцать их коварно
И двадцать - одного едва убить могли
Я правосудия прошу, - ты должен
Суд правый дать нам, государь! Убил
Тибальта Ромео: Ромео должен пасть.
Князь.
Убил Тибальта Ромео, но Тибальт
Убил Меркуцио. Кто же мне заплатит
За дорогую кровь родного моего?
Не Ромео, князь: он другом был Меркуцио.
Его вина лишь в том, что порешил он
Того, кого закон бы порешил:
Тибальта.
Князь.
И за это в наказанье
Ему изгнание определяем мы
Не медля. Сам я - жертва распрей ваших:
Кровь близких мне здесь льется из-за вас;
Но пеню тяжкую на вас я наложу
И вы в моих раскаетесь страданьях...
Я буду глух на наша: оправданья,
Не тронете меня ни стоном, ни мольбой!
Итак, пусть Ромео скроется скорее;
Иначе, здесь его погибель ждет!
Труп отнести и ждать велений наших!
Щадить убийц - убийству помогать!
(Уходят).
СЦЕНА II.
Входит Джульетта.
Джульетта.
О, кони огненогие! Опешите
Вы вскачь к жилищу Фебову! Когда бы
Был Фаэтон возницею, давно
Угнал бы вас он к западу, и ночь
Тенистая спустилась бы на землю...
Покров густой, о ночь - приют любви
Раскинь скорей, чтобы людские шоры
Закрылися и Ромео трепетал
В объятиях моих, никем не зримый,
Не порицаемый. Светло с избытком
Любовникам среди восторгов их,
От блеска собственной красы, - и если
Любовь слепа, тем лучше ладит с ночью.
Приди же, о, торжественная ночь,
Ты, величавая жена, вся в черном, -
И проиграть, выигрывая, ты
Меня в игре таинственной, которой
Наставь, о, ночь! Прилив нескромной крови
Закрой ты на щеках моих своей
Мантильей черною, пока любовь,
Сначала робкая, смелей не станет.
Но обратится в долга чистоту.
Придите, ночь и Ромео, ты, мой день в ночи:
День потому, что прилетишь
На крыльях ночи ты, белей чем первый снег
На перьях ворона... Голубка-ночь,
Ночь ласковая с черными очами
Подай мне Ромео моего, а если
Умрет он, ты его тогда возьми,
На мелкие на звездочки разрежь
И свод небес так ярко озарится,
Что влюбится весь мир в тебя, о ночь,
И перестанет дню тщеславному молиться...
О! дом любви себе купила я,
Но не владею им еще: сама
Я куплена, но не взята доселе...
Скучна нетерпеливому ребенку,
Которому обновку сшили, а надеть
Обновки не дают... О! вот идет
Кормилица и новости несет!
Язык, который только произнесть
Умеет имя Ромео, для меня
Красноречив небесно.
Входит кормилица с веревочною лестницей.
Няня! что же,
Что нового? А это что с тобою?
Не лестница, ль, которую велел
Принесть мой Ромео?
Кормилица.
Лестница... да! да!
(Бросает лестницу на пол).
Джульетта.
Увы! что нового? что ты ломаешь руки?
Кормилица.
О, горе нам! Он умер, умер, умер!
Ужасный день! Погиб, убит он, умер!
Джульетта.
Ужели небо может быть так злобно?
Кормилица.
Не может небо: ну, так Ромео мог...
О, Ромео, Ромео!
Ну, кто бы мог подумать это? Ромео!
Джульетта.
Что ты за дьявол, что меня так мучишь?
В аду от пытки от такой застонешь!
Себя что ль Ромео сам убил? Скажи ты.
Простое "да" скорей меня отравит,
Чем василиска смертоносный взгляд.
И я - не я, коль есть такое да.
Глаза его закрылись? Да? ну, что же?
Убит он? Да, скажи! - а нет, так нет!
В едином слове горе или счастье.
Кормилица.
Я рану видела... Да, да! Своими
Владыко-господи! На самой на груди
На молодецкой!.. Жалкий, бедный труп.
Окровавленный, жалкий труп и бледный.
Ну, словно пепел бледный, весь облитый кровью
Запекшейся... Я за-мертво упала.
Джульетта.
О сердце, разорвися! ты - банкрут!
В тюрьму глаза! Свободы свет погас вам!
Ты, прах презренный, в землю возвратися,
Не движься больше! Пусть одна доска
Навек тебя покроет вместе с Ромео!
Кормилица.
Тибальт, Тибальт! Мой лучший друг на свете!
Ты, честный, обходительный Тибальт!
Не думала я дожить до того,
Чтобы тебя увидеть ныне мертвым!
Джульетта.
Что за гроза с противными ветрами?
Убит мой Ромео? Умер наш Тибальт!
Супруг!..
Что ж не трубит труба последнего суда?
Кто ж жив теперь, коль этих двух уж нет?
Кормилица.
Тибальт убит и Ромео ваш в изгнаньи!
Убил Тибальта Ромео и в изгнаньи!
Джульетта.
О боже! Ромео мог Тибальта кровь пролить?
Кормилица.
Да! пролил, пролил! Горе нам! он пролил!
Джульетта.
О, сердце змея под цветочной оболочкой!
Когда дракон в такой великолепной
Пещере обитал?.. Тиран
С неотразимою красою.
Бес в виде серафима! Хищный ворон
С крылами голубя!.. Ягненок
Лютей волков свирепых! Содержанье
Презренное под дивно светлой формой.
Чем кажется на вид!.. Святой проклятый,
Вельможный нищий!.. О, природа! что же
Ты создала из ада, если духа злобы
Ты в этот райский образ поселила -
И в переплет такой красивый, многоценный
Когда-нибудь переплетали-ль книгу
С столь гнусным содержаньем? О! коварство
Обмана поселилося в палатах -
Роскошнейших!
Кормилица.
Ни совести, ни чести,
И ни стыда в глазах нет больше у людей!
Что все-то все - обманщики, злодеи,
Клятвопреступники!.. Ах! где мой человек?
Скорей немного водки! Уж состарят
Меня печали эти, это горе...
Позор на Ромео!
Джульетта.
Опаршивей твой язык
Стыд устыдится сам чела его коснуться:
На том челе - короноваться чести,
Единой повелительнице мира!
О! зверем я была, когда его ругала!
Кормилица.
И говорите так вы об убийце брата?
Джульетта.
Неужто ж дурно говорить должна я
О том, кто муж мне? Властелин мой бедный!
О! чей язык твое решится имя
Благословить, когда уж даже я,
Твоя жена трех-часовая,
Проклясть его успела?..
Но для чего, злодей, убил ты брата?
Но брат-злодей иначе бы убил
Супруга моего! О, прочь же, прочь
Вы, слезы глупые! Скорее возвратитесь
К источнику прямому! Ваша дань -
Печали дань: ее вы радости несете!
Хотел убить!.. Погиб Тибальт, который
Супруга моего хотел убить!
Все это так, как надо: что ж я плачу?
Но слово есть одно - тяжеле смерти
Тибальта - убивающее слово!
Его бы я забыть совсем хотела...
Но ах! оно над памятью моею
Нависло тяжестью как смертный грех
Над грешною душой... Тибальт погиб,
Но Ромео - изгнан! Изгнан!
О! это слово: изгнан! - десять тысяч
Тибальтов умертвило! Пусть и горе
Тибальта смерть, но если б только
Одна она, то горе переносно...
И если горе приходить привыкло
В сообществе, а не одно к нам, - что же,
Оказавши, что Тибальт погиб, она
Еще тут не прибавила: отец твой
Скончался или мать иль оба вместе?
Но вслед за вестью, что Тибальт погиб,
Другая: Ромео изгнан!.. С этим словом
Отец и мать, Тибальт и Ромео и Джульетта,
Все сгибло, умерло! Мой Ромео изгнан!
Конца, предела, меры и границ
Нет в этом смертном слове! Слова нет
Для выраженья безысходной муки!
Кормилица! где мой отец, где мать?
Кормилица.
Над мертвым телом стонут все и плачут.
Пожалуйте! Я к ним вас проведу.
Джульетта.
Или слезами раны обмывают?
Но осушатся слезы их; свои же
Я сберегу, чтоб плакать об изгнаньи Ромео.
Веревки эти подними. Бедняжка
Ты, лестница! Покинута и ты,
Как я же: обе! Ромео наш в изгнаньи!
К моей постели ты должна была
Умру я в девственном вдовстве!
Идем же, лестница! Идей же, няня,
На брачную постель мою! Отдам
Не Ромео, смерти я свою невинность!
Кормилица.
Ступайте в комнату. Пойду - найду
Я Ромео, чтоб утешить вас... Я знаю,
Где он теперь... Уж вы поверьте мне:
Ваш Ромео будет здесь сегодня ночью!
Пойду к нему: он у Лоренцо в келье.
Джульетта.
Найди ты мне его!.. Отдай вот это
Кольцо ему и пусть мой рыцарь верный
В последний раз придет со мной проститься!
(Уходят).
СЦЕНА III.
Келья фра Лоренцо.
Входят фра Лоренцо и Ромео.
Лоренцо.
Несчастье в существо твое влюбилось,
И обручился ты с бедой!
Ромео.
Отец! - что нового? Что князь решил?
Какое ищет доступа ко мне
Еще несчастье?
Лоренцо.
Ты коротко
Сжился уже с сообществом подобным...
О приговоре князя весть принес я.
Ромео.
Что ж? легче ль он последнего суда?
Лоренцо.
Уста его по милости высокой,
Не смерть тебе - изгнанье изрекли.
Ромео.
Изгнанье! О! Будь жалостлив! Скажи,
Что смерть! Страшней изгнанья лик, страшней
Чем смерти лик. Не говори: изгнанье!
Ведь только из одной Веронй изгнан ты.
Будь терпелив: господень мир пространен.
Ромео.
Да мира нет за стенами Вероны!
Чистилище за ними, пытки, ад!
Оттуда изгнан я - из мира изгнан:
Из мира же изгнанье - смерть. Изгнанье -
То смерть под ложным именем! И смерть
Изгнаньем называя; рубишь ты
Мне голову секирой золотою
И улыбаешься при смертном взмахе!
Лоренцо.
О, грех смертельный! О, неблагодарность
Грубейшая! Смерть за вину, но нашим
Законам, заслужил ты: кроткий князь
Взял сторону твою, закон нарушил;
Смерть, слово черное, он обратил
В изгнанье: великая то милость;
А ты и видеть этого не хочешь!
Нет! Пытка то, не милость. Небо там
Лишь только, где живет Джульетта! Кошка,
Собака, мышь ничтожная, какая б
То ни была презреннейшая тварь,
Живут в раю там, могут видеть рай...
А Ромео... он не может! О! достойней.
Почетнее и счастливее мухи
Житье, чем Ромео!.. Ей всегда доступны
И рук Джульетты белизна, и счастье
Безмерное касаться губок, губок,
Которые, в стыдливой чистоте,
Одна другой касаяся, краснеют
Дается это мухе: я же должен
Бежать! Она вольна, а я - изгнанник...
И говорить ты можешь, что не смерть
Изгнанье? Не имел в запасе что ли
Ты яда, острого ножа, какого б
Та ни было орудия иного
Внезапной смерти, чтоб меня покончить
"изгнан"
Убить меня хотел ты! Изгнан! Падре!
То слово осужденные в аду
Произнесут со скрежетом и стоном...
Как сердца у тебя достало, у тебя,
Служителя господнего, отца
Духовного, врача грехов и друга,
Мне словом "изгнан" сердце разорвать?
Лоренцо.
Безумный человек, дай слово ты сказать!
Ромео.
Ты говорить опять мне станешь об изгнаньи?
Лоренцо.
Оружие тебе хотел бы дать
Я против слова этого. Ищи ты
В бальзаме философии отрад
И обретешь в самом изгнаньи утешенье.
Ромео
Опять изгнанье! К чорту философью!
Ведь философия твоя Джульетты
Мне не создаст? И города она
Не переменит? Так зачем она?
На что годна? Не говори о ней мне!
Лоренцо.
Ох, вижу я, помешанные глухи.
Ромео.
Да как же иначе, коль слепы мудрецы?
Лоренцо.
Давай, обсудим мы спокойно дело.
Ромео.
Как можешь ты судить о том, чего
Не чувствуешь? Будь молод ты как я
И будь твоей любовию Джульетта,
И, только что женившись, ты убил бы
Тибальта, и с ума как я сошел бы,
И будь как я ты изгнан, ну, тогда
Ты мог бы говорить, тогда ты мог бы
Рвать волосы и по земле валяться,
Как я теперь,
Заранее свою могилу измеряя.
Встань! В дверь стучатся! Спрячься, добрый Ромео!
(Стук в двери).
Ромео.
Нет! Разве облака от пара вздохов
Меня от глаз людских сокроют, может быть!
(Стук).
Лоренцо.
Ты слышишь, как стучатся! Встань ты, Ромео!
Тебя ведь схватят!
Подождите.
Встань же!
Ступай в мою рабочую!
Сейчас!
О, господи! Что за безумство!
Тотчас!
Кто так стучит? Откуда? Что угодно?
Кормилица (за дверями).
Впустите-ко! Узнаете, с чем к вам я!
Пришла я от синьоры от Джульетты.
Ну, так добро пожаловать! Идите!
Входит кормилица.
Кормилица.
Ах, мой отец святой! Скажи, святой отец,
Где муж моей синьоры, где тут Ромео?
Лоренцо.
Вон на земле он, пьян от слез своих.
Кормилица.
Ну, вот совсем, как и моя синьора,
Точнехонько!
Лоренцо.
О, горестное сходство!
Плачевный вид!
Кормилица.
Лежит она вот так же,
Рыдает все да плачет, плачет да рыдает!
Да встаньте, встаньте, если вы мужчина...
Джульеттой вас я, ею заклинаю: встаньте.
Что очень в охи вы вдались, да в ахи?
Кормилица!
Кормилица.
Синьор, синьор! Ведь все помрем мы!
Ромео.
Ты о Джульетте говорила? что с ней?
О, лютого она убийцу видит
Теперь во мне, который запятнал
Цвет первый наших радостей такою
Родной и близкой кровью? Где она?
Что с ней? Что говорит о страсти тайной
О нашей тайная моя жена?
Кормилица.
Ах, ничего, синьор! А все лишь плачет-плачет!
То на постелю бросится, то вскочит,
Зовет Тибальта, Ромео вдруг кричит
И бросится опять в постелю!
Ромео.
Это имя,
Как пуля из пищали смертоносной,
Проклятая ее родного... О! скажи мне,
Скажи мне, падре: где, в которой части
Состава моего презренной имя
Сокрыто это? О, скажи, чтоб мог я
Жилище ненавистное его
Разрушить. (Хочет заколоться).
Лоренцо.
Удержи отчаянную руку!
Мужчина ль ты? По виду ты мужчина,
Но по слезам ты женщина, а дикий
Твой замысел достоин только зверя.
О, баба безобразная под видом
Мужчины! Или, хуже даже, зверь ты
Чудовищный под видом обоих!
Ты изумил меня: клянусь святым
Я нашим орденом! В тебе я больше
Предполагал характера и воли!
Убил Тибальта, а теперь себя
Убить ты хочешь и убить жену,
Ведь самого себя проклятью предаешь ты,
Ругаешься над жизнью, небом и землею!
Жизнь, небо и земля соединились
В твоем рожденьи: ты от них от всех
Отречься хочешь! Фуй!.. Ведь ты срамишь
Любовь свою и красоту и ум!
Как ростовщик богатствами владеешь
Без пользы ты, как надо не умеешь
Употреблять любовь и ум и красоту.
Краса твоя - фигура восковая,
Лишенная душевной силы мужа:
Любовь твоя и клятва - вероломство,
Убийство той, кого клялся любить ты;
А ум твой разум, это украшенье
Любви и красоты, - слепой вожак для них,
И все равно теперь, что у солдата
Неловкого в пороховнице порох;
Он вспыхнул от оплошности твоей,
И стал тебе в погибель, не в защиту.
Из-за которой ты от горя умирал;
Ты счастлив: мог ты быть убит Тибальтом,
Но сам убил Тибальта! Ты ль не счастлив?
Закон, грозящий смертью - друг тебе,
Смерть обратил в изгнанье он. Ну, ты ли
Не счастлив? Над головой твоею явно
Сосредоточились благословенья,
Ухаживает счастье за тобой;
А ты, как нравная, упрямая девчонка.
На счастье и любовь все губы дуешь!
Смотри, смотри! с такими будет худо!
Ступай к жене, как было решено,
Влезь в комнату, утешь ее ты в горе,
Но не забудь уйти до смены стражи;
Иначе в Мантую не проберешься ты...
Там жить ты должен до тех пор, пока
Удобного мы времени не сыщем
Брак объявить и помирить семейства,
Прощение у князя испросить
Ты во сто раз счастливее тогда,
Чем горестен теперь при расставанья.
Иди вперед, кормилица! Синьоре
Ты кланяйся, скажи, чтоб уложила
Своих пораньше слать... Они теперь
Утомлены печалию и скоро
Заснут. А Ромео - за тобой!
Кормилица.
Ах, боже
Ты господи! Вот, кажется бы, ночь
Я целую все слушала такие
Разумные советы! Ну, уж правда:
Ученье свет, а неученье тьма.
Синьор, скажу синьоре, что придете.
Ромео.
Скажи! да не забудь сказать ты милой,
Чтобы меня готовилась бранить.
Кормилица.
А вот, мессер, кольцо она отдать вам
(Уходит).
Ромео.
О! Как меня подарок оживил!
Лоренцо.
Ступай же... Доброй ночи! Но смотри ты:
Судьба твоя зависит от того,
Чтоб ты ушел отсюда до рассвета.
Живи ты в Мантуе: найду слугу
Я твоего и он по временам
К тебе являться будет с доброй вестью
О всем, что здесь хорошего случится.
Ну, дай мне руку! Поздно. Доброй ночи!
Ромео.
Когда б меня звала отсель не радость
Превыше радости самой,
Расстаться грустно было б мне с тобой.
Прощай!
(Уходят).
СЦЕНА IV.
Входят Капулет, синьора Капулет и Парис.
Капулет.
Беды такие выпали, мессер,
Что дочь предупредить мы не успели...
Извольте видеть: очень уж любила
Она Тибальта, брата своего.
И я, ведь, тоже... Ну, да все родимся
Чтоб умереть мы! Поздно уж теперь;
Вниз не сойдет она. Я сам ведь был бы -
Готов хоть побожиться - с добрый час,
Без вашего сообщества, в постели.
Парис.
Для сватовства не время - время плача.
Синьора, доброй ночи! Дочке вашей
Поклон мой.
Синьора Капулет.
Передам - и завтра утром
Ее узнаю мысли: нынче ж ночью
Замкнулась вся она в свою печаль.
Мессер Парис! Могу ручаться смело
Вам за любовь я дочери... Она,
Я полагаю, управлять собою
Мне даст во всем; да что тут? Полагаю,
Сомнений нет! Жена! Сходи-ко к ней
Ты прежде, чем уляжешься в постелю,
И о любви ты сына моего
Париса извести ее... Да ей
Скажи - заметь ты это хорошенько -
Что в середу... постой!.. Какой бишь день-то
Сегодня?
Парис.
Понедельник, мой синьор!
Капулет.
А! понедельник... Да... Эге! ну, в среду
Уж слишком скоро. Пусть в четверг. В четверг, мол,
Пойдешь ты под венец с синьором графом.
Вы будете ль готовы? Вам по нраву ль
Такая скорость? Шуму поднимать
Приятеля... А то, ведь, только что убит
Тибальт; ну, могут, знаете, подумать,
Что о родном мы нашем не горюем,
Коль пир задать... С полдюжины друзей
И - все тут. Что ж, о четверге каких
Вы мыслей?
Парис.
Мой синьор, зачем четверг - не завтра?
Капулет.
Прекрасно. Ну, ступайте... так в четверг!
Сходи к Джульетте прежде, чем ложиться,
К дню свадьбы приготовь ее, жена!
Прощайте, мой синьор! Эй! в комнату мне свечку!
Однако, правду молвить, так уж поздно,
Что скоро будет рано... Доброй ночи!
(Уходят).
СЦЕНА V.
Спальня Джульетты.
Входят Ромео и Джульетта.
Уж ты идешь? Еще не скоро день...
То соловья, не жаворонка голос
В твой боязливый слух вонзился звоном...
Ночью всегда поет он на гранате...
Поверь мне, милый, это соловей!
Ромео.
Нет! жаворонок это - вестник утра.
Не соловей! Взгляни, любовь моя:
Завистливые проблески уж ярко
Край облаков востока золотят...
Сгорели свечи ночи, день веселый
Встал на дыбки на высях гор туманных...
Итти и жить мне надо, иль остаться
И умирать!
Джульетта.
Тот блеск - не свет дневной,
Я это знаю, знаю хорошо.
То - метеор от испарений солнца,
Чтобы тебе в ночи светить как факел
Останься же, итти еще не время!
Ромео.
Ну пусть меня возьмут, влекут на смерть!
Доволен я, коль ты того желаешь!
Да! этот серый свет - не утра взор,
То - Цинтии чела лишь отблеск бледный,
И то не жаворонок высоко над нами
Под сводом неба громко зазвенел...
И больше, больше у меня желанья
Остаться здесь, чем воли уходить.
Приди ты, смерть: привет тебе! Джульетта
Так хочет. Жизнь, душа моя! Ну, что же?
Давай же говорить... еще не день.
Джульетта.
То день, то день! Увы! беги скорее!
То жаворонок звонко дребезжит,
И резкие, нескладные свои
Нам звуки сверху сыплет... Вот ведь лгут же,
Что делит песнь он сладко на лады:
И говорят еще вот, что он с жабой
Глазами поменялся... О! зачем
Они и голосами не сменялись?
Тот голос руку от руки твоей
Мою отторгнул... Трескотней своей
Передрассветною тебя он изгоняет...
Беги... Все ярче, ярче рассветает.
Ромео.
Все ярче? Наше горе - все темней.
Входит кормилица.
Кормилица.
Синьора!
Джульетта.
Что, кормилица?
Кормилица.
Идет к вам
Синьора, ваша матушка, сюда.
(Уходит).
Джульетта.
Ты выпусти мою!
Ромео.
Прощай, прощай!
Один лишь поцелуй и я спущуся.
(Спускается из окна).
Джульетта.
Ушел ты... Милый! господин мой! муж мой!
Мой друг! Я каждый час во дню должна
Весть от тебя иметь. В минуте много
Дней для меня... Ах! если так, стара
Я буду, как увижу Ромео снова.
Ромео.
Прощай! Не пропущу, любовь моя, ни разу
Я случая поклон тебе прислать.
Джульетта.
О! как ты думаешь, мы свидимся ли снова?
Ромео.
Не сомневаюсь я, и горе наше будет
Нам в будущем бесед предметом сладким,
О, боже! Дух живет во мне зловещий,
И кажешься теперь, когда внизу ты,
Мне мертвецом во глубине могилы:
Иль лгут глаза, иль бледен ты ужасно.
Ромео.
И мне, любовь моя, такою ж точно
Ты кажешься, поверь! Сухое горе
Кровь нашу пьет... Прощай! Прощай!
(Уходит).
Джульетта.
О, счастье, счастье! Все тебя зовут
Непостоянным... Если в самом деле
Ты таково, какое может дело
Быть до того тебе, кто постоянством
Как Ромео славен? Будь непостоянно!
Его держать, надеюсь я, не будешь
Ты долго при себе, а отошлешь
Назад ко мне.
Синьора Капулет (из другой комнаты).
Джульетта.
Кто там? Синьора матушка! Ужели
Так рано поднялась или так поздно
Ложится? Что приход нежданный значит?
Входит синьора Капулет.
Синьора Капулет.
Ну, как ты, Джуля?
Джульетта.
Мне не хорошо, синьора.
Синьора Капулет.
О братниной все смерти плачешь ты?
Не вымоешь его слезами из могилы -
Да если б даже вымыла, от них он
Не ожил бы. Ну, перестань, же, полно!
Умеренное горе о любви
Свидетельствует многой: слишком много горя
О скудости ума в нас говорит.
Джульетта.
О, дайте тяжкую утрату мне оплакать!
Ее лишь тяжелей ты будешь ощущать,
А все же близ себя не ощутишь
Ты через то оплаканного друга.
Джульетта.
Утрату ощущая так глубоко,
Я только и могу теперь, что плакать
О друге.
Синьора Капулет.
Полно, дочка! Не о смерти
Его ты столько плачешь, как о том,
Что жив еще подлец, его убивший.
Джульетта.
Какой подлец, синьора?
Синьора Капулет.
Гнусный Ромео!
Джульетта.
Подлец и он огромным расстояньем
Один с другим разделены. Господь,
Прости ему! Я от души прощаю,
Кто волновал бы сердце мне как он.
Синьора Капулет.
Да потому, что жив убийца гнусный.
Джульетта.
Да, что живет от рук моих далеко;
Зачем за брата смерть не мщу одна я?
Синьора Капулет.
Мы отомстим; уж ты не беспокойся!
Ну, полно плакать! В Мантую, куда он,
Злодей наш, изгнан, я пошлю кого-нибудь
И поднесут такой ему приемец
Хорошего напитка, что к Тибальту
В сообщество отправится он скоро.
Тогда - неправда ль - будешь ты довольна?
Джульетта.
Нет! мне не успокоиться, пока
Сама я Ромео не увижу... Смерть...
Скорбь в сердце бедном лютая о милом!
Синьора! Бели вы кого найдете,
Тот яд. Его принявши, Ромео скоро
Заснет спокойно. О! как больно сердцу
То имя слышать и лишенной быть
Возможности накинуться и смерть
Тибальта выместить на всем составе
Его убийцы.
Синьора Капулет.
Поищи ты средства,
А человека я тебе найду...
Но, дочка, я к тебе с веселой вестью.
Джульетта.
О! радость кстати в эти дни печали!
Какая ж весть? Скажите мне, синьора.
Синьора Капулет.
Заботливого бог тебе послал
Отца, дитя мое... Чтобы скорее
Тебя от горя оторвать, он праздник,
Какого не ждала ты и какого
Я не надеялась, теперь готовит.
Синьора, что ж за день веселья это?
Синьора Капулет.
Вот что, дитя мое: в четверг, поутру рано
Изящный, молодой и благородный
Синьор Парис во храме пресвятого
Петра, счастливец, назовет тебя
Счастливою супругою своею.
Джульетта.
Нет, храм Петра и сам мне Петр свидетель,
Не буду я счастливою супругой!
Поспешности дивлюсь я... Выхожу
И замуж прежде, чем жених спросил
Меня согласна ль? Вас прошу, синьора,
Отцу и господину моему
Сказать, что не хочу еще я замуж;
А захочу, так выйду я, клянуся,
Скорей за Ромео, за того, кто мне
Так ненавистен, как известно вам,
Чем за Париса! Новости уж, точно!
Вот твой отец. Скажи ему сама,
И поглядим мы, как он это примет.
Входят Капулет и кормилица.
Капулет.
Как солнышко взойдет - падет роса на земля
Но по закате сына брата моего
Дождь ливмя льет...
Ну, что? Ты словно жолоб, дочь, все плачешь,
Все - ливень слез да вздохи... Маленькой своею
Особою изволишь представлять
Ты разом ветер и челнок и море.
В твоих глазах, которые могу
Назвать я морем, слез приливы и отливы;
Челнок же - это твой состав телесный,
Ныряющий среди соленых волн;
А ветры - вздохи; вместе со слезами,
Наперерыв свирепствуя, они,
Коли не встанет тишь, разрушить могут
Разбитый бурею состав. Жена!
Синьора Капулет.
Да, мой синьор; но вот она не хочет,
Изволит вас благодарить покорно.
Уж лучше б с гробом, дура, повенчалась!
Капулет.
Постой!.. - Дай мне понять, дай мне понять, жена...
Как? что? не хочет? нас благодарить изволит?
И честью не гордится? Не считает
Себя счастливой эта дрянь, что ей
Мы выбрали в мужья достойного синьора?
Джульетта.
Я не горжусь, хоть вам и благодарна.
Гордиться нечем тем, что нам противно,
Но благодарной быть могу я даже
За зло, которого причиною - любовь.
Капулет.
Что это? А! умничать! Какие
Слова такие слышу я? "Горжусь"
И "благодарна вам я" и "неблагодарна"
"не горжусь". Ну, умница - синьора!
Изволь-ко, не благодаря, ты быть
Мне благодарной, не гордяся - гордой,
И ножки рассубтильные изволь ты
Мне к четвергу расправить, чтобы с графом
Парисом в храм Петра итти венчаться.
Не то ведь я на петле потащу!
Ах, погань бледно-желтая! Ах, мразь ты!
Ах, рожа сальная!
Синьора Капулет.
Фуй! фуй! в уме ли ты?
Джульетта.
Отец! я на коленях умоляю...
Дозвольте вы мне вымолвить хоть слово!
Капулет.
Прочь... прах тебя возьми, мерзавка... Прочь!
Девчонка своенравная! Тебе ведь
Уж сказано: иди в четверг ты в церковь,
Иль не кажись мне больше на глаза!
Не поперечь, не отвечай, ни слова!
Ну, вот мы вечно плакались с тобою,
Что детище одно нам дал господь...
Нет, вижу я, и одного довольно,
И этим мы наказаны одним!
Прочь ты, срамница!
Кормилица.
Боже, царь небесный,
Спаси ее! Грешно вам, мой синьор!
Капулет.
А отчего б грешно мне, ваша мудрость?..
Язык на привязи держите, ваше
Высокоумие! Итти извольте
Звонить им к вашим кумушкам вы лучше.
Кормилица.
Я не худое, что сказала.
Капулет.
Ну,
И бог с тобой!
Кормилица.
Уж слова не скажи!
Молчи ты, дура старая! Ступай!
Ты с кумушками важничай за фляжкой.
Здесь важность на себя не напускай!
Синьора Капулет.
Не горячись ты!
Капулет.
Господи-владыко:
Да как еще я не сошел с ума?
Днем, ночью, каждый час и каждый миг,
За делом, за игрою, - один ли,
С гостями ли, - единственную я
Имел заботу, как ее мне замуж
Получше выдать... Ну и вот: нашел
Я дворянина благородной крови,
С прекрасным состоянием, молодого,
Воспитанного, с головы до ног -
Что говорится - полного достоинств,
Какого лучше пожелать нельзя!
И эта своенравная девчонка,
На предложенье счастия изволит:
"Я замуж не хочу", "я не люблю",
"Я слишком молода". "Вы извините"!
Ну, ты не хочешь замуж? Хорошо!
Я извиню тебя по-свойски; можешь
Итти кормиться, где ты хочешь. Только
Со мной уж больше не живи! Ты слышишь?
Подумай же: шутить я не люблю...
Четверг-то близко! Положи-ко руку
Коль ты - моя, тебя за друга выдам,
А не моя - ступай куда глаза глядят.
Ходи с сумой по улицам, таскайся,
Хоть околей от голода! Клянусь,
Ничто мое твоим не будет. Вот что,
Одумай-ко... Я в слове не солгу.
(Уходит).
Джульетта.
Оттуда ль хоть не взглянет в бездну скорби?
О, матушка родная! Не отринь
Меня ты, брак отсрочь ты хоть на месяц,
Хоть на неделю... Если ж нет, готовьте
Вы ложе брачное!
Синьора Капулет.
Со мною ты
Не говори... Ни слова не скажу я:
(Уходит).
Джульетта.
О, господи! Кормилица, скажи ты,
Как быть? Что делать? Муж мой на земле, -
На землю может вновь сойти, доколе
Ее назад мне муж мой не пришлет,
Покинув землю?.. Поддержи меня ты,
Совет, мне дай... Увы! Увы! Ужели
Столь слабому, как я, созданью ставить?
Ну, что ж ты скажешь?.. Неужели нет
Ни слова радостного у тебя,
Ни утешения, кормилица?
Вы вот что
Послушайте, ведь Ромео изгнан. Что вы
Хотите, прозакладаю, что он
Притти сюда за вами не посмеет,
И значит, следует, по моему
По рассужденью, вам за графа выйти.
А уж мужчина-то какой!
Что Ромео? тряпка перед ним! Орел он,
Такие серые и бодрые глаза,
Как у Париса... Душенькой своею
Я побожусь, что счастием считаю
Для вас замужество я второе это -
Да ежели и нет, так все же первый
Ваш умер или все равно что умер:
Хоть жив, а вам не годен ни на что.
Джульетта.
Кормилица.
И от сердца
И от души от всей, - хоть лопни сердце
И сгинь душа!
Аминь.
Кормилица.
Что вы сказали?
Джульетта.
Ступай, синьоре-матушке скажи,
Что батюшку прогневала, пошла я
К отцу Лоренцо в келью, чтоб в грехе
Покаяться и получить прощенье.
Иду. Вот что умно - так уж умно!
(Уходит).
Джульетта.
Хрычовка-греховодница! Злой бес!
Ты подучала клятву преступить,
Иль что посмела мужа моете
И господина тем же языком
Ты поносить, которым выше всяких
Сама раз тысячу? Так прочь же, прочь же,
Советница! Отныне грудь моя
И ты между собою целой бездной
Разделены. Пойду теперь я к падре:
А нет, - так смерть всегда в руках моих!
(Уходит).