102. М. П. ПОГОДИНУ
23 февраля 1853. Москва
Хотя Ваше превосходительство и объявили недавно печатно, что Вам надоели и посещения и письма знакомых и сотрудников, - но, когда дело идет, во-первых, об отношении сотрудников к журналу, а во-вторых, о будущем, как их, так и журнальном - то правило может быть нарушено, и покой Ваш мы имеем некоторое право потревожить ради будущих же отношений, их возможности и прочности.
Не стану говорить о других наших, потому что у них есть свой язык, буду говорить единственно о себе и о своих к журналу отношениях, хотя вполне уверен, что никому из наших мой взгляд на дело не покажется странным.
Вы как-то сказали, что у меня сердце легкое и отходчивое - это правда, но мне кажется, что есть вещи, которые оскорбят самое легкое сердце. И во-первых, что Вы сделали с моей статьею о 1-м № "Библиотеки" и о литературе тридцатых годов? - статьею, которую я писал от имени всех нас, статьею, которая имела очевидною целью показать наше отношение к предшествовавшему1. Мы (не я один, но мы) видим и хотим видеть историческую связь между нашей деятельностью (как она ни малозначительна) и деятельностью пушкинской эпохи, но не видим и не хотим видеть связи между нами и М. А. Дмитриевым, которого имя Вам угодно было присовокупить к числу имен почтенных, нами уважаемых и, вследствие того, упомянутых2. Мы не видим также причин, почему заменено в одном месте позорное имя Федьки Булгарина именем, все-таки более достойным уважения, Н. А. Полевого: неужели потому только, что Федька служит кое-где, а Полевой - покойник? - неужели из страха "Северной Пчелы", не достойного ни Вас, ни нас, ни "Москвитянина"?., почему... но конца бы не было исчислению тех, совершенно беспричинных, изменений в статье, которою я весьма дорожил?.. И после этого Вы упрекаете, что работа идет вяло!.. Руки отваливаются.
2) Чем Вы встречали и встречаете обыкновенно, а с недавних пор в особенности, денежные просьбы? Положим, что я - говорю опять лично о себе - Вам должен, положим, что внезапная смерть или какое-нибудь другое бедствие посетит меня и оставит за мною каких-нибудь много-много сто целковых, но найдите мне хоть одного из сотрудников любого журнала, который бы не был своему журналу должен втрое, вчетверо, впятеро больше моего - и которого бы редактор журнала встречал просьбы - советами и наставлениями умерить свои расходы, советами весьма назидательными, но к делу не относящимися?.. Надобно брать людей, каковы они есть, если они сколько-нибудь нужны для какого-либо дела. Меня Вы хоть зарежьте - а чем больше гнетут меня обстоятельства, тем меньше становлюсь я способен на какое-нибудь дело, тем больше впадаю я в апатию и в уныние. В настоящую минуту Вы довели меня до того, что я мечтаю только разделаться с моим долгом, бросить опротивевшую мне литературу и опять навьючить себя, как кляча, уроками. А между тем, согласитесь, что на что-нибудь был я и был бы годен журналу.
3)'В Вашем превосходительстве глубоко укоренена мысль, что человека надобно держать всегда в черном теле, чтобы он был полезен. Мысль эта чрезвычайно ошибочна в приложении к людям нашей эпохи, из которых наконец самого легкого и отходчивого возьмет зло иную пору.
нет быть рассыльным?.. Согласитесь, что это очень патриархально, но и очень странно. Имею честь быть
Вашего превосходительства
покорный слуга
А. Григорьев.
1853. Февр. 23.
Примечания
Печатается по подлиннику: : РГБ. Ф. Пог. / II, 9, 30. Л. 1-2 об.
Впервые опубликовано (с ошибочной датой: 25 февраля 1853 г.): Б XII. С. 291-293. См. также Материалы. С. 137-138 (№ 40).
В дневнике Погодина от 24 февраля 1853 г. записано: "Предосадное письмо от Григорьева - и расстроился" (Б XII, 293).
1 ... с моей статьею о 1-м № "Библиотеки" и о литературе тридцатых годов? - статьею... которая имела... целью показать наше отношение к предшествовавшему. - Рецензия Г. "Библиотека для чтения. № 1. Январь" (Москвитянин. 1853. № 3) посвящена почти целиком Н. В. Кукольнику и русской литературе 30-х годов.
2 ... тых. - Возможно, Г. имеет в виду фразу, где он перечислял "благородных деятелей на поприще науки и искусства, которые принадлежали к пушкинскому кругу, каковы Вяземский, Дмитриев, Глинка, Плетнев, Одоевский, покойный Языков, Хомяков, Шевырев, Киреевский и некоторые другие, которые доселе еще со славою подвизаются на благородном поприще" ("Библиотека для чтения. № 1. Январь" // Москвитянин. 1853. № 3. С. 123-124).