119. М. П. ПОГОДИНУ
17 февраля 1855. Москва
Ваше превосходительство, милостивый государь, Михайло Петрович!
Пишу к Вам, чтобы личным появлением не отнять у Вас времени, нужного для весьма многого и в науке и в жизни (в чем я окончательно убежден теперь).
1) Порцию статьи об Островском или, правильнее, о настоящей минуте в литературе - на 3-й № сдал в типографию. Она пойдет на четыре N-os, листа по два в каждый1.
2) Статьи о журналах должны идти своим чередом. Если Вы получили 1-й и 2-й № "Библиотеки для чтения", - пришлите их мне с сим моим посланным. Я уже их прочел и статья о них поспеет тоже к 3-му №2. Там есть две недурные повести (Григоровича и Михайлова)3 - и превосходнейшая поэмка Мея: "Цветы"4. Вообще, есть о чем сказать. Если у Вас их нет, прикажите доставить эти два нумера не позднее завтрашнего вечера.
3) Статью о Берге начал уже писать Филиппов, и она поспеет скоро5.
4) Насчет платы - Бога ради, меня в это дело не путайте. Всего лучше напишите им. Да, кстати, разошлите и журналы по старому распределению6 и билеты на "Москвитянин". (№. Не забудьте билет Остр(овскому).)
5) Комедию Дрианского буду слушать вместе с Островским завтра!7
ко всяким неудачам, что новая неудача меня и не потревожит.
Мне нужно еще учительское место, кроме Первой гимназии - нужно для того, чтобы работать свободнее, чтобы не впадать в уныние и апатию от бедствований и недостатков. Чем больше судьба гнетет меня - тем больше я морально падаю. Что ж мне делать с собою? В моей натуре странно перемешаны бесхарактерность с упорством и энергиею. Нужно было много любви к мысли, чтобы вывести меня из уныния и апатии.
Дело вот какого рода. В 4-й гимназии умер третьего дня учитель истории Раго-зинников. Нельзя ли мне выхлопотать его уроки, совместимые с уроками моими в Первой гимназии? Не скрою от Вас трудностей этого дела. 1) Во-первых - у Назимова много кандидатов с протекциями, весьма у него сильными. 2) Во-вторых -трудно получить учителю округа место еще в том же округе. 3) В-третьих - особенною учительскою славою я не пользуюсь - да и трудно было бы мне получить эту славу, преподавая предмет для меня чуть что не отвратительный8: и то, я стараюсь делать хоть что-нибудь и знакомлю учеников (вопреки программе) больше с юридическо-историческою древностью. 4) Мнение обо мне Назимова, сколько я знаю, - никаким образом недурное, но и не особенно хорошее. 5) Начальство мое может похвалить меня только за аккуратность уроков и за беспрекословное исполнение всяких обязанностей по долгу очередного члена, а похулить разве только а) за частое (NB постоянное) забирание вперед жалованья, Ь) за небрежность костюма и непобедимую любовь к длинным волосам: больше не за что. Но на Назимова Вы можете подействовать мыслию, что надобно меня устроить, как человека нуждающего(ся) и литератора довольно полезного, что, кроме того, я буду (говорю без ложной гордости) одним из лучших преподавателей истории, особенно русской, по любви моей к делу, по способности к одушевлению в передаче фактов и по моей несомненной опытности в деле преподавания. Он человек очень добрый, как Вы знаете.
Возьмитесь, Христа ради, спасти меня от такого душевного ада, который Вам и невообразим. Я, как Любим Торцов9, прошу ведь честного куска хлеба... Вспомните, что самая деятельная полоса моей жизни был 1851 год "Москвитянина", а тогда были у меня три места и уроки до 8 часов вечера!10 Не времени - а точки душевной опоры не доставало мне в последние года. Я запутался морально и запутался денежно. Не говорите мне о воздержаниях и проч. Назябся уж я, наголодался уж я11 морально, хуже, чем Любим Торцов физически. Благодарю Бога еще, что Он не дал мне пасть совсем в этом метеорском звании, что во мне уцелели по старому стремления к лучшему и высшему, которым хоть не всегда я служил усердно, но всегда служил верно и
Пишу Вам это не в виде намека на денежное вспомоществование - да и вообще, возьмите назад Ваши жестокие слова о какой-то тактике и т. п. Когда я говорил с Вами или писал к Вам от души, то потому, что, несмотря на Вашу суровую пору, всегда был убежден в горячности Вашего сердца. Я думаю, самим Вам случалось иногда остановить слишком строгий суд надо мною, по неимению всех данных для этого суда.
Примите же мою просьбу за то, что она есть в самом деле - за порыв к выходу из адского положения к честному, полезному труду. Я знаю себя хорошо: знаю, что только и гожусь в учителя и в литераторы, но и учителем честным (и даже при предмете любимом, блестящим) и литератором таковым же я быть в силах. Ни во что другое я не суюсь, но это - дело мое.
Тому назад года три я ездил держать экзамен на учителя истории в Штаб В(оен-но)-уч(ебных) заведений и выдержал. Не смущайтесь этим: и дорогой я пьянствовал, и в Петербурге я пьянствовал - но с тех пор, как Бог меня освободил от этой слабости (а этому теперь уже полтора года) - нечего за меня опасаться. Пожалуй, хоть сами проэкзаменуйте меня из русской истории! Хватаюсь за это дело как за доску спасения. Вот еще что прибавлю: здесь можно выкинуть штуку.
На новые открывающиеся места обыкновенно присылают теперь педагогов, не уважая даже представлений Назимова: так у нас на место назначенного им учителя естеств(енной) истории Абатева прислали педагога Григорьева (Влад(имира)) и как он ни хлопотал об Абатеве - ничто не помогло. Напомните ему это обстоятельство; представлять на отчаянность ему все равно; пусть он представит меня. А между тем можно будет написать к Ивану Ивановичу Давыдову, который, вероятно, не захочет отымать место у одного из своих старых учеников, которого он любил и которому покровительствовал. Даже я решусь съездить дня на три в Петербург и лично явиться с просьбою к Ивану Ивановичу.
Если Вы начнете это дело, найдутся еще покровители (Шпейер, - некоторая М-те Тиличеева, дружная с женою Назимова). Важное дело - инициатив, но инициатив настоящий, от сердца, а не для формы. А таковой может быть только от Вас - и потребует, конечно, наискорейшего и притом личного Вашего свидания с Назимовым! В ожидании Вашего ответа и журналов остаюсь
покорнейший слуга Вашего превосходительства
Ап. Григорьев.
1855 г. Февр. 17.
Примечания
Печатается по подлиннику: РГБ. Ф. Пог. / II, 9, 31. Л. 9-12.
Впервые опубликовано (частично): Б XIV. С. 241-243. См. также Материалы. С. 145-146 (№ 46). Исправления и дополнения: С. 356 (п. 3).
1 Порцию статьи об Островском... листа по два в каждый. - Статья Г. "О комедиях Островского и их значении в литературе и на сцене" напечатана в "Москвитянине" (1855. № 3. С. 97-118) (1 '/з листа); вторая статья была запрещена цензурой. Впервые опубликована: Спиридонов В. "О комедиях Островского и их значении в литературе и на сцене. Статья 2-я" // Ежегодник петроградских гос. театров, 1918-1919. Пг., 1922. С. 157-196. Третья и четвертая статьи, по-видимому, написаны не были.
2 ... статья о них поспеет тоже к 3-му №. - Рецензия на "Библиотеку для чтения. Январь и февраль" опубликована в № 3 (с. 119-132) и 4 (с. 107-128) "Москвитянина" за 1855 г.
3 ... две недурные повести (Григоровича и Михайлова)... - Повесть Д. В. Григоровича "Свистулькин" (Библиотека для чтения. 1855. № 1. С. 1-108) и повесть М. Л. Михайлова "Изгоев" (Там же. № 2. С. 109-142). Г. посвятил всю вторую часть рецензии на "Библиотеку для чтения" (см. предыдущее примеч.) исключительно повести Григоровича "Свистулькин".
4 ... превосходнейшая поэмка Мея: "Цветы". - Почти вся первая часть рецензии на "Библиотеку для чтения" (см. примеч. 2) посвящена поэме Мея (с. 123-132).
5 ... о Берге... поспеет скоро. - Статья о Н. В. Берге неизвестна.
6 ... по старому распределению... - См. распределение рецензий между сотрудниками журнала (Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 98. 1960. С. 221-226).
7 Речь идет о чтении "Комедии в комедии" Е. Э. Дрианского, возможно, автором (опубликована в № 6 "Москвитянина" за 1855 г.; ставилась на сцене только в СПб. в апреле и мае 1856 г.).
8 ... преподавая предмет для меня чуть что не отвратительный... - Г. занимал место старшего учителя законоведения.
9 ... как Любим Торцов... - "Бедность не порок", которого Г. идеализировал как истинно русский тип.
10 ... тогда были у меня три места и уроки до 8 часов вечера! - Г.
11 Назябся уж я, наголодался уж я... - Ср. у Островского, в речи Любима Торцова "Назябся уж я, наголодался" ("Бедность не порок", д. 3, явл. 15).