260. Е. Н. ЭДЕЛЬСОНУ
Около 11 марта 1861. Санкт-Петербург
Евгений Николаевич!
Очень благодарен тебе за предложение, переданное мне Майковым насчет совершения доверенности - но прежде чем им воспользоваться, позволь мне попытаться совершить доверенность в середу на те деньги, которые я имею надежду получить от "Русского мира"1.
Очень жалею, что отказательство полиции дать мне для определения на службу свидетельство по долговым искам (не иску, но искам) заставило меня подозревать сначала и твое участие в моем арестовании, предположить, что таковое считал ты необходимым для образумления меня. Впрочем, тем немногим лицам, которым сообщил я свое предположение, я уже давно счел долгом объявить, что ты к делу моего арестования нисколько не причастен.
Я не воспользуюсь ни одной копейкой из суммы, имеющей быть вырученной вследствие продажи дома (сумму 400 р., за которую я сижу, соглашается уплатить начальство военно-учебных заведений, и стало быть, она не падает на дом) - но я желаю только простой формальности, а именно того, чтобы покупщик дома обратился ко мне с письмом, как к юридическому и притом единственному хозяину дома - и вследствие такого послания немедленно выслана будет доверенность (приготовлена, пожалуй, раньше). Это - за ту жалкую роль Купидоши2, которую я играл при совещаниях с покупателями.
Цели мои весьма просты и, кажется, - законны. Я уеду в Оренбург и, по правам этой службы, могу определить детей - одного в Корпус, другого в Уфимскую гимназию, освободя таким образом отца от обязанности о них заботиться, а их от цинизма похабства наверху, от разврата и пьянства внизу и от ругательств за Ваську...
В два месяца моего пребывания здесь я все-таки отсидел 400 р. Если в самом деле есть выгодный покупатель - то, за уплатою тебе, все-таки останется и отцу на расплату с его долгами и на годовой наем квартиры. А там, что Бог даст. В многоразличные моменты моей жизни доказывал я ему, что первые получаемые мною так или иначе деньги - на половину посылались ему. Вольно ж было унизить меня до роли Купидоши, заставить меня нерешительностью - прожить даже то, что я уже не себе считал принадлежащим - и потом утешаться присловьем, что "не у бо прииде час воли Божией"3.
Все это, с свойственною тебе деликатностью, можешь ты изобразить письменно в Москву.
Отыскавши службу в Оренбурге, я сделал только то, что необходимо было сделать, чтобы куда-нибудь приклонить свою голову и куда-нибудь пристроить Петра и Александра - ибо надеюсь, что в отношении к "младенцу" Федору я не имею особенных обязанностей4. Другу же своему хоть бы ты постарался внушить, что наконец нельзя же блядовать со всеми и непременно желать жить насчет одного, что она одна, - ибо Александр и Петр будут определены, - может найдти какое-либо занятие.
Не могу не прорваться в конце этого печального послания - что во всей этой истории мне ничего не жаль (по самой чистой совести), кроме потери тебя... Эти слова, впрочем, не попытки к реставрации отношений. Глубокое оскорбление промена меня на Лидию Федоровну легло так поперек нас, что реставрация невозможна - чувствую это искренне в душе. Ты можешь сказать, что и я променял тебя. Да ведь я-то на страсть — а ты на что?.. На чисто-условные понятия!
Увы! - это уж обращение не к тебе одному - так ли поступали друзья Огарева в истории весьма похожей на мою с тем различием, что у Огарева денег много, а у меня их нет5.
Нет, господа! Ничего и никогда не мог сделать наш кружок и должен был распасться. Один из нас кто сделал и сделает много, Островский - как сильный талант ни к какому кружку не принадлежит. А мы все - говно, да еще какое! Вот за то-то, что мы - говно, мы не будем иметь в старости даже печального удовольствия сказать, как Огарев,
Сплетаясь тихо голыми ветвями!6
В середу я уведомлю о том, могу ли я сам совершить доверенность или вынужден буду совершать ее на твои средства?*
Примечания
Печатается по подлиннику: РГАЛИ. Ф. 1205 (Е. Н. Эдельсон). Оп. 2. Ед. хр. 6. Л. 1-3 об.
Впервые опубликовано В. А. Бочкаревым и Э. Г. Фрейтагом: Учен. зап. Куйбышевского гос. пед. ин-та. 1942. Вып. 6. С. 196-197.
Авторство устанавливается по почерку и по содержанию. Датируется по содержанию: Г. уже два месяца находится в долговом отделении, куда его посадили 11 января 1861 г.
1 ... доверенность... на те деньги... от "Русского мира". - Неизвестно, за какую работу Г. надеялся получить деньги от "Русского мира": последние его стихотворения, там опубликованные - "Импровизации странствующего романтика", - появились в феврале 1860 г. (№ 11, 12), следующее - перевод Байрона, "Не вспоминай!" - появится только в сентябре 1861 г. (№72).
2 Купидоша - персонаж комедии А. Н. Островского "В чужом пиру похмелье" (1855).
3 ... "не у бо прииде час воли Божией". - Вероятно, это контаминация: "не у бе пришел час Его" (Ин. 7. 30); "не у прииде час Мой" (Ин. 2. 4); "яко приидет час суда Его" (Откр. 14. 7).
4 ... пристроить Петра и Александра... к "младенцу" Федору я не имею особенных обязанностей.
5 ... так ли поступали друзья Огарева... у Огарева денег много, а у меня их нет. - См. примеч. 3 к письму от 30 января - 13 февраля 1861 г., № 257.
6 - Неточная цитата из стихотворения Н. П. Огарева "Друзьям" (нач. 1840-х годов). У Огарева не "тихо", а "дружно".
* Далее вычеркнуто: белье,