36. Н. В. ГОГОЛЮ
Конец ноября-первая половина декабря 1848. Москва
III
От Вас лично, от Вашего предисловия и от Вашего завещания, тесно связанных, впрочем, с самым содержанием Вашей книги, перехожу к этому содержанию. Но прежде всего - ответ на Ваше письмо. Не требуйте от меня изложения стройного и строгого - оно покаместь не в моей власти; недостаток его - одна из причин, по которым я на время, а, может быть, и навсегда, отрекся от всякой литературной деятельности, и без всякого сомнения, недостаток этот - в связи с моим внутренним настроиством. Может быть, потому еще Ваша книга так сильно на меня подействовала, что в высшей степени страдаю я недугом, на который преимущественно она нападает, - недугом распущенности - следствием раннего пресыщения жизнию. Отсюда - сознание идеала и сознание своего собственного бессилия сообразоваться идеалу, состояние души, может быть, самое безотрадное, самое скорбное, состояние веры разума и апатии сердца.
Первый вопрос, которого Вы коснулись, - это вопрос о значении женщины. Вас упрекали, помнится, что в этом, по признанию всех, высоко-поэтическом письме Вы не сказали ничего положительного. Это неправда - больше Вы и не могли и не должны были сказать, Вы возвели этот вопрос к его высшему началу, возвратили красоте ее таинственное и небесное значение и довольно! Еще больше - Вы указали на средства, которыми владеет женщина. - Но, мне кажется только, что Вы забыли коснуться темной стороны вопроса.
многие из Ваших же писем, Вы не близорукий и не ограниченный человек - следовательно, Вы не можете закрыть глаза и не видать, что в основе своего протеста - литература и мышление современное - правы: ошибаются они в средствах - да и не могут не ошибаться. Думаю я, что в каждом великом мировом событии есть две стороны - дело Божье и дело человеческое, точно так и в этом более и более приводимом в ясность вопросе... Подозреваю, что Вы не в числе гонителей Занда и не станете называть ее сукой и другими милыми именами, на которые так щедры поборники патриархального быта. Чего хочется Занд - если действительно может что-либо определенно хотеться поэту, действительно носящему в себе страдания, страсти и стремления целой эпохи? Вероятно не того, чего хотели бы для женщины фурьеристы, т. е. четырех законных мужей и способности двадцать раз на день удовлетворять по-хотям тела. Возьмите самые молодые из ее созданий - ни в одной из них не найдете вы ничего, кроме той печальной истины, что людским эгоизмом осквернены самые святые отношения мужчины и женщины, что под святым знаменем брака выступают всего чаще самые гнусные, самые богохульные отношения - и что наконец нельзя слишком строго судить нарушений подобных отношений; но везде и повсюду проглядывает мысль о святости истинно брачного союза, о значении женщины как помощницы и сообщницы мужа во всем благородном и великом: то - Ральф и Индиана - две души, понявшие наконец свое родство и заключившие неразрывный союз перед лицом девственной природы, - то Фиамма, являющаяся Симону как возбудительница ко всему доброму и возвышенному, то Изёльта, поднимающая до себя Пьера Гюгенена, то Консюэло, рука об руку идущая трудною стезею с Трисмегистом-Альбером1. Везде и повсюду - женщина является тем, чем она должна быть в Христовом царстве - стихиею умягчающею*, влажною, везде и повсюду брак - святыня.
Не отвергнете Вы и того также, что современный быт семейный, и наш русский семейный быт в особенности, куда как далеки от Христова идеала2. Не мне доказывать это великому поэту, который создал матушку в "Отрывке"3, семейный быт Манилова и Собакевича, который вложил в уста Чичикова горькое размышление при встрече с блондинкою4бабы, остальная, меньшая, почти вся из Круциферских5. Кто ж виноват в этом? Неужели уж так-таки никто? Взглянемте попристальнее, каким образом создаются бабы и каким образом образуются Любовь Александровны.
Знаете ли что? В Вашем письме о том, 6, - чуть ли Вы не давали советов излишних. Наши женщины среднего и низшего круга едва ли не исключительно воспитываются для хозяйства, едва ли не во вред всем человеческим сторонам заняты домашним порядком: круго-взор их слишком тесен, понятие о долге слишком ограничено или опошлено. Писавши Ваше письмо, Вы имели, кажется, в виду чисто светскую женщину, т. е. более или менее страдающую недугом распущенности. О! для нее - все средства, Вами советуемые, превосходны, а нашим женщинам среднего кружка нужно советовать чуть ли не противное. Может быть, это Вам покажется парадоксом - но прошу Вас обратить внимание на Ваш же принцип, т. е. на вечный принцип собирания, сосредоточения самого себя. Собираться в себя значит познавать Бога - познавать же Бога значит отрешиться от тварей и от всего тварного; отрешиться же от тварного не значит быть аскетом, но только сознавать тварное за тварное, возводить его к источнику Света и употреблять во славу Его - одним словом, жить на земле, но не забывать, что, по слову Апостола, житие наше в небе1, что все возможно и дозволено, но все должно быть считаемо пометом во Христе. А наши женщины слишком похожи на Марфу, пекущуюся и молвящую о мно-зе8; слишком мало в них энтузиасма к великому и человеческому; лучшие из них думают, что, ведя хорошо домашние дела, исполняя обязанности рачительной хозяйки - они уже все сделали. О! не все, далеко не все по идеалу Христова брака; чтобы быть Христианином вообще - слишком мало быть честным человеком, чтобы быть женою и матерью Христианина, слишком мало быть честною женщиною. Тот, Кого исповедуем мы, кротко взглянул на ятую в прелюбодеянии, ибо она много. возлюбила - но с строгою укоризною обратился к домохозяйке Марфе... Взгляните на воспитание наших женщин среднего и низшего круга - с немногими оттенками, оно одинаково направлено к истреблению веры в жизнь и в лучшие блага жизни, оно замыкает бедную девочку в тесный круг обиходных домашних понятьиц - и нет ее душе выхода из этой печальной сферы, ибо всякий выход сопряжен с опасностью - а презирать опасности во имя правды она не приучилась, да и не верит даже в возможность такого презрения. И вот со временем из этой девочки - делается или Манилова или г-жа Собакевич, одним словом - баба; она - верна мужу, она ведет приход и расход -да лучше бы была она неверна мужу, не вела приходо-расходной книги. Еще печальнее, если ее природа благодатна и не могла быть вовсе подавлена: тогда она несчастна, она - Круциферская, - но к сожалению, страшно пошлы основы ее страданий. Наши Жорж Зандистки и Круциферские клевещут на Занд и, право, не стоят того участия, которым исполнена к ним современная литература. Неверие в великое и благородное у них такое же, как и у баб, - но разные господа втолковывают им, что нельзя жить без того, чтобы не любить
долго и нежно
С тоскою глубокой и страстью безумно-мятежной9,
и вот они пускаются любить и страдать, обыкновенно, впрочем, весьма дешево; жертвы и самопожертвований от них не требуйте. Кроме этого, Вас поразит в них какое-то смешное и возмутительное отрицание всего религиозного и т. д. Понятия их и господ, втолковывающих им великие истины, достойны внимательного изучения... Еще покойный Пушкин намекнул на идеал современной женщины,
в кр(угу расчисленном светил10,
но никто так не объидеализировал ее, как Лермонтов. Все это было когда-то хорошо - все это теперь надоело страшно. Не преходит только истинное и прекрасное - не прейдут идеалы Шиллера и Занда: вечно светлы образы Офелии, Десдемоны, Миранды", Миньйоны12, Гретхен, Аннунциаты13.
Примечания
Печатается по авторской копии: РГБ. Ф. 74 (Н. В. Гоголь). К. 8. Ед. хр. 19.
Местонахождение подлинника неизвестно.
«Письма к Н. В. Гоголю. По поводу его "Переписки с друзьями"». Русский архив. 1907. № 10. С. 285-288. См. также Материалы. С. 116-119 (№ 13).
Датируется предположительно: письмо написано после получения ответа Гоголя (не-изв.) на письмо Г. от 17 ноября (№ 35) и пока Гоголь был в Москве, где прожил с 14 октября около двух месяцев.
1 ... Ральф и Индиана... Фиамма, являющаяся Симону... Изёльта... Консюэло... с Трисмеги-стом-Альбером. "Индиана" (1832), Фиамма и Симон в романе "Симон" (1836), Изёльта и Гюгенен в романе "Странствующий подмастерье" (1840), Консуэло и Альбер в дилогии "Консуэло" (1842-1843) и "Графиня Рудольштадт" (1843-1844).
2 ... русский семейный быт... далеки от Христова идеала. - Ср. инвективу Г. по поводу русского семейного быта в гл. 5 его поэмы "Олимпий Радин" (1845).
3 "Отрывке"... - Имеется в виду Марья Александровна в драматическом произведении Н. В. Гоголя "Отрывок" (1842).
4 ... вложил в уста Чичикова горькое размышление при встрече с блондинкою. - Имеется в виду начало гл. 5 т. I "Мертвых душ" Н. В. Гоголя.
... из Круциферских. - Любовь Александровна Круциферская - героиня романа А. И. Герцена "Кто виноват?" (1847).
6 ... чем может быть жена для мужа в простом домашнем быту... - "Выбранных мест из переписки с друзьями" - "Чем может быть жена для мужа в простом домашнем быту, при нынешнем порядке вещей в России" (1846).
7 ... житие наше в небе... - Ср.: "создание от Бога имами, храмину нерукотворену, вечну на небесех"(2 Кор. 5. 1).
8 Ср.: "Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе" (Лк. 10. 41).
9 ... долго и нежно... страстью безумно-мятежной... - Конец первой и вторая строка стихотворения М. Ю. Лермонтова "Они любили друг друга так долго и нежно" (см. примеч. 2 к предыдущему письму к Гоголю от 17 ноября 1848 г., № 35). У Лермонтова: "С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной".
... кометы в кругу расчисленном светил... - Из стихотворения Пушкина "Портрет" (1828).
11 ... Миранды... - "Буря" (1609).
12 ... Миньйоны... - героиня романа И. В. Гёте "Годы учения Вильгельма Мейстера" (1795-1796).
13 героиня повести Н. В. Гоголя "Рим" (1842).
* Вместо зачеркнутого: мягкою