Григорьев Аполлон: * * * ("Когда колокола торжественно звучат…")

Когда колокола торжественно звучат

Иль ухо чуткое услышит звон их дальний,

Невольно думою печальною объят,

Как будто песни погребальной,

Веселым звукам их внимаю грустно я,

И тайным ропотом полна душа моя.

Преданье ль темное тайник взволнует груди

Иль точно в звуках тех таится звук иной,

Но, мнится, колокол я слышу вечевой,

Разбитый, может быть, на тысячи орудий,

Властям когда-то роковой.

Да, умер он, давно замолк язык народа,

Склонившего главу под тяжкий царский кнут;

И камни вопли издадут,

И расточенный прах и кости исполина

Совокупит опять дух божий воедино.

И звучным голосом он снова загудит,

В нем новгородская душа заговорит

Московской речью величавой…

И весело тогда на башнях и стенах

Народной вольности завеет красный стяг…

Впервые: Полярная звезда. Лондон, 1856. Кн. 2. С. 33; без подписи. (Помета «Москва, 1846, марта 1» вынесена здесь в заголовок.) — Стихотворение написано во время краткого визита Г. в Москву в конце февраля — начале марта 1846 г. (см. также стихотворение «Прощание с Петербургом» и примеч. к нему).

…Колокол я слышу вечевой <…> В нем новгородская душа заговорит // Московской речью величавой. — Имеются в виду традиции новгородской вольницы (в значительной степени опоэтизированные в русской литературе конца XVIII— середины XIX в.), воскрешение которых связано здесь с Москвой.