Поиск по творчеству и критике
Cлово "DEL"
Входимость: 11. Размер: 115кб.
Входимость: 3. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 11. Размер: 115кб.
Часть текста: носите христианское имя (итал.).} {3} и т. д. Нельзя сказать также, чтобы кьяссо отличались особенными изяществом и роскошью. Из них под вечер выскакивают обыкновенно на Лунгарно или оборванные синьоры "с чужим ребенком на руках" {4} и с припевом, действующим ужасно на человеческие нервы, если только эти нервы не канаты или не укреплены какой-нибудь крепко всаженной в них теорией - хотя бы теорией, например, английской о вреде безразличной помощи ближним или нашей доморощенной об исключительной помощи соотечественникам. Но теория, как известно, мастерски вьет из человеческих нервов канаты, на которые ничто не действует, даже болезненный, пожалуй, выученный, но лучше сказать, вымученный тон стона синьоры в отребиях, {5} преследующей вас своим sono fame, signer, sono fame {я голодна, синьор, я голодна (итал.).} от Понте-Веккио до Понте делла Тринита и гораздо далее, нагло - но как-то жалко-нагло цепляющейся вам за рукав, поспевающей за вами, как бы вы ни ускоряли ваши шаги. Не могу также добросовестно сказать, чтобы кьяссо были замечательны относительно целомудрия их обитателей. Pst, pst - этот призывный клич слышится вам из окон почти во всякое время дня и ночи и, право, едва ли не болезненней Jo sono fame действует на вас, особенно когда вы только что вышли из галереи Уффиции или шли из-за Ольтр-Арно, {6} из палаццо Питти, где женственная красота и чистота столь бесконечно разнообразными идеалами наполняли вашу душу, так уверили вас в своем бытии, такие гармонические ответы дали на ваши вопросы. А задние окна моей комнаты, как нарочно, выходили на один из таких кьяссо, и я мог всегда, когда только захочу, иметь перед глазами отрицательную поверку идеалов. Был апрель. Итальянская весна дышала всем, чем ей дано дышать и целыми стенами роз по...
Входимость: 3. Размер: 61кб.
Часть текста: давности права и слово ты С тревогой тайной ставить начинаю, С тоской о том, что лишь в краях мечты (Мои владенья), ты прочтешь, я знаю, Чего, о жрица гордой чистоты, Какой тебя поднесь воображаю, В твоей глуши, средь праздной суеты И тишины однообразно-пошлой, — Ты не прочла бы, судорожно смяв, Как лист завялый, отзыв жизни прошлой, Свой пуританский чествуя устав, Когда б мольбы, призывы и упреки В размеренные не замкнулись строки! 3 «Но благородно ль это?» — может быть, Ты скажешь про себя, сей бред тревожный Читая… В самом деле, возмутить Пытался то, что нужно осторожно В тебе беречь, лелеять, свято чтить… Да! это безобразно и ничтожно… Я знаю сам… Но так тебя любить Другому, кто б он ни был, — невозможно… Где б ни был я, куда б судьба меня Не бросила — с собой мечту одну я Ношу везде: в толпе ли, в шуме ль дня, Один ли, в ночь бессонную тоскуя, Как молодость, как свет, как благодать Зову тебя! Призыв мой услыхать 4 Должна же ты!.. Увы! я верю мало, Чтоб две души беседовать могли Одна с другой, когда меж ними стало Пространство необъятное земли; Иль искренней сказать: душа устала Таинственному верить; издали Она тебя столь часто призывала, Что звезд лучи давно бы донесли, Когда б то было делом их служенья, Тебе и стон, и зов безумный мой… Но звезды — прехолодные творенья! Текут себе по тверди голубой И нам бесстрастно светят в сей юдоли. Я им...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: января 1858. Флоренция Флоренция 1858 г. Яне. 9. С подобными ерыгами, как ты, потеряешь всякое терпение. Неужели можно так погрузиться в улусы 1 , чтобы никогда не почувствовать потребности поговорить с человеком, с которым говаривалось много горького и сладкого. Недавно я получил известие, что предвещание мое насчет системы ёрничества петербургских журналов - сбылось. Статью тебе прислали назад 2 . Удивительно не то, что ее прислали - а удивительна твоя детская вера в Писемского. Из того, что человек высоко даровит, еще никак не следует, чтобы он имел высокие убеждения. Когда этот искомый, но редкий X соединяется в одно, как в Островском, тогда уж выходит не талант, а гений, хоть, может быть, и допотопной формации. Но не в том дело. Мы, значит, с тобой опять одни и, с нашими взглядами, не имеем, "яко сын человеческий", где главу преклонити 3 . Это-то, мой любезнейший, -все сильнее и сильнее и убеждает меня в том, что только мы правы. Fatis volentibus 1* - я, срамясь или не срамясь - должен по возвращении издавать переданный мне "Москвитянин". Как я его буду издавать, я не знаю - но издавать буду. Мои планы в отношении к нему вот какие. 1.) Испросить позволение переименовать его "Московским телеграфом". Покойник оставил по себе хорошую память. 2.) Исключить всякую литературу, кроме переводной - и основать дело на чистой оппозиции журналам - коттериям 4 литераторов. Главная роль - критике с знаменем независимости, обусловленной исключением литературы. 3.) Четыре книжки в месяц, в маленькой, даже серенькой форме покойника "Телеграфа". В каждой - политика (Погодин - но никогда Пешков) и критика, журналистика - полемическая до беспощадности и проч. Иного средства - нет. Это может, конечно, лопнуть, но может и вывести. Благо, статья уж тобой написана - так отдай мне, на разживу, по старым ценам 25 р. с листа. Что ж ей...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: за то, что ты совсем забыл о существовании в городе Флоренске существа безобразно хандрящего, мучащегося исканием абсолюта, и которому Бог знает как дорого живое, человеческое слово из далекой родины. Начну с того, что я полюбил глубокою и не заказною, не казенною любовью твою Италию, полюбил за то божеское, что в ней осталось цело и нерушимо, за ее природу, за ее искусство, за ее народ с его эффектными драпировками, вспышками волкана и звонким горлом. Она, твоя Италия, - дала мне много - откровение того, что мне не доставало, откровение пластического. Это ее дар мне, дар такой драгоценный, за который я непрестанно благодарю ее. И здесь опять - абсолют играет огромную роль. Пока я не убедился palpahle-menf 1* , что мир живописи есть тоже правда души человеческой, мир ее идеалов, ее мифология, а не просто τέχνη 2* , - до тех пор - ее явления для меня не пели, а чорт ли мне в том, что мне не поет? Когда же все это - и флорентийское, и римское, и венецианское, и неаполитанское, и испанское, и фламандское запело мне свои многоразличные симфонии о душе и ее идеалах - то скрипкой Рафаэля, то густыми, темными и глубоко страстными тонами 3* виолончели Мурильо, то яркою и чувст венно-верующей флейтой Тициана, то органом старых мастеров и потерянным, забытым инструментом, стеклянной гармонией фра Беато Анджелико, то листов-ским, чудовищным фортепьянном Микель Анджиоло, - я отдался этому миру столь же искренне, как мирам Шекспира, Бетховена, Шеллинга. Поясню тебе мою мысль прозаичнее - если, впрочем, что-либо твоей отзывчивой натуре надобно пояснять. Главное во всяком искусстве - вера, вера и вера в создаваемый им мир, - единство миросозерцания с талантом. Наше, современное, - и особенно русское художество создает (!!!) идеалы по старым преданиям, идеалы, в которые не верит, но об которых ему сказано, что они идеалы - кроме жанристов - да и из тех мало истинно верующих и способных создавать точно идеалы: был Федотов да умер, есть...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: поводу пошел на pont aux anes 1* , т. е. не ожидайте, чтобы я возвратился в любезное отечество знатоком и ценителем живописи, - но орган для понимания этого дела, который был во мне решительно закрыт, - вдруг во мне обозначился - да и как еще! До страсти, до бешенства. По целым часам не выхожу я из галерей, но на что бы ни смотрел я, все раза три возвращусь я к Мадонне. Поверите ли Вы, что когда я первые раза смотрел на нее - мне случалось плакать... Да! это странно, не правда ли? Этакого высочайшего идеала женственности по моим о женственности представлениям - я и во сне даже до сих пор не видывал... И есть тайна - полутехническая, полудушевная в ее создании. Мрак, окружающий этот прозрачный, бесконечно-нежный, девственно-строгий и задумчивый лик, - играет в картине столь же важную роль, как сама Мадонна и Младенец, стоящий у нее на коленях - и это не tour de force2* искусства. Для меня нет ни малейшего сомнения, что мрак этот есть мрак души самого живописца, из которого вылетел, отделился, улетучился божественный сон, образ, весь созданный не из лучей дневного света, а из розово-палевого сияния зари... Смотрел и смотрю я на нее и вблизи, и вдали и не надивлюсь только одному: простоте создания. Ничего подобного тем искусственным переливам света, которые занимают теперешних ...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: в конце прошлого столетия, при первых лучах нового русского возрождения. Если в XIX столетии все внимание было обращено в одну сторону - на русскую общественность и государственность, - то лишь в XX веке положено начало пониманию русского зодчества, русской живописи, русской философии, русской музыки и русской поэзии. У нас еще не было времени дойти до таких сложных явлений нашей жизни, как явление Аполлона Григорьева. Зато теперь, когда твердыни косности и партийности начинают шататься под неустанным напором сил и событий, имеющих всемирный смысл, - приходится уделить внимание явлениям, не только стоящим под знаком "правости" и "левости"; на очереди - явления более сложные, соединения, труднее разложимые, люди, личная судьба которых связана не с одними "славными постами", но и с "подземным ходом гад" и "прозябаньем дольней лозы". В судьбе Григорьева, сколь она ни "человечна" (в дурном смысле слова), все-таки вздрагивают отсветы Мировой Души; душа Григорьева связана с "глубинами", хоть и не столь прочно и не столь очевидно, как душа Достоевского и душа Владимира Соловьева. Убитый Грибоедов, убитый Пушкин. Точно знак того, что рано еще было тогда воздвигать здание, фундамент которого был заложен и сразу же засыпан, запорошен мусором. Грибоедов и Пушкин заложили твердое основание зданию истинного просвещения. Они погибли. На смену явилось шумное поколение сороковых годов во главе с В. Белинским, "белым генералом русской интеллигенции". Наследие Грибоедова и Пушкина, Державина и Гоголя было опечатано; Россия "петровская" и "допетровская" помечена известным штемпелем. Белинский, служака исправный, торопливо клеймил своим штемпелем все, что являлось на свет божий. Весьма торопливо был припечатан и Аполлон...