Поиск по творчеству и критике
Cлово "NOUVELLE"
Входимость: 2. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 62кб.
Часть текста: Ну то ли, как бывало, Лишь в Опекунский заезжать? А то гоняй себе по всем концам столицы Иль дома целый день сиди, Зевай, кури и спи — да аферистов жди… И что за тон, и что за лица У этих всех господ? Ей-богу, на порог Я не пустил бы их к себе в другую пору… А вот теперь попутал бог — Всем кланяйся и без разбору… На спекуляцию надеяться пришлось… Акционером быть… Именье Разорено, хоть просто брось… А надо поддержать общественное мненье. Женатый человек — нельзя ж без вечеров! Женатый, боже мой, — да это не во сне ли Уж делается все?.. Но нет, от этих слов Седеет голова… И для какой мне цели Жениться вздумалось?.. Зачем и для чего? Женат не для себя, живу не для себя я; Жена умна как бес, но в женщине ума я Терпеть не мог давно: довольно своего… (Донской, Донская, совершенно одетая.) Донская (тихо) Вы так встревожены; что с вами? Донской (бросая сигару) Ничего. Жду кой-кого теперь… Mon ange, вы очень кстати, Я с вами говорить хотел. Донская (с удивлением) Со мной? о чем? Донской Я был вчера в палате, — Хотелось ускори́ть раздел С кузином… Дело в том, к необходимой трате Все это повлекло. Донская (холодно) Так что ж за дело мне? Донской Придется...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: через два года после смерти Григорьева[1]. Вполне в духе своего покойного друга Страхов пишет далее в той же статье: «Мысль есть свет, при помощи которого можно видеть не только другие предметы, но и самый этот свет, самую мысль» {210}. Пониманием того, что человеческое мышление есть свет, который озаряет всё живое , пронизано, как уже отмечалось, всё творчество Аполлона Григорьева, а статья о критическом взгляде на критику – в особенности, так как свет критической мысли озаряет здесь именно самого себя, не теряя из виду и созданий подлинного искусства. Можно уверенно сказать, что Ап. Григорьев и вслед за ним Н. Н. Страхов были первыми русскими мыслителями , которые твердо отстаивали достоинство человеческой мысли , задав тем самым один из лейтмотивов русской классической философии[2]. Это достоинство весьма смутно представляли старшие славянофилы, а так называемая «русская религиозная философия» уже категорически отрицала, используя жупел «рационализма». Тем же жупелом, утратившим последние остатки оригинальности, усердно пользуются и нынешние апологеты «православной философии», наивно полагая, что нападки на «рационализм», на «человеческое, слишком человеческое» мышление отличают их от современных западных философов. Какое жалкое самообольщение! Ненависть к «картезианскому» идеалу рациональной мысли переросла на Западе в откровенную паранойю, которая отчетливо звучит, например, в следующих словах Л. Витгенштейна: «Философия не принадлежит к ведомству мысли. Именно это и делает ее философией» {211}. Данное изречение было выбрано, к слову сказать, в качестве эпиграфа к антологии текстов, изданной в качестве пособия для подготовки бакалавров философии во Франции. А прямо под этим эпиграфом мы читаем: «Схоластика, говорит СПИНОЗА[3], начинала с вещей, Декарт начинает с...