Поиск по творчеству и критике
Cлово "SAN"
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: il Fiore d'ltalia*, т. е. из Флоренции -в каком-то лирическом опьянении, весь под влиянием Мурилловой Мадонны', прелестнейшего города и полуистлевших мумий Медичисов, которых при мне выкапывали из земли. По весьма странному обстоятельству, все эти впечатления во всем их лирическом безобразии выпали на долю Островского 2 , а Вам, не погневайтесь, опять предлагается известное блюдо, да еще под соусом вовсе не пикантным. А все-таки Флоренция - прелесть, и я так много благодарен ей за два дни лирического беснования, что и сказать не могу. Надобно сказать еще, что pour la bonne bouche** я, прощаясь с ней, получил весть о нашей России - Вы догадываетесь какую, ту, при которой задолго до светлого Воскресенья скажешь "Христос Воскресе!" и с спокойною совестью промолвишь громко, сознательно и гордо: "Ура! Александр Н-й!" Но лирические впечатления мало-помалу начали сменяться известным душевным отдыхом, т. е. апатиею - за Мурилловой Мадонной или, луч(ше) сказать, в ней проглянули черты моей неотвязной мучительницы 3 - за великою же вестью злая память принесла малоприятный образ обера Беринга 4 . Сейчас только воротился, сделавши миль пятнадцать (верст 22 или 23) в горах и соседних виллах, уставши от скачки большею частью во весь карьер, уставши еще более от всего, что передумалось в эту отравляющую ночь... Осень здесь только тем разве осень, что лимоны очень пахнут в нашем саду да какой-то прозрачной таинственной дымкой одет небесный свод и поэтому... Впрочем, Вы сами догадаетесь, что из этого следует. Следует и следует - да вот хоть вальс Шопена, который несется ко мне наверх из залы бельэтажа и который играет княжна с большим чувством, но без большого толка - следует, что и шопеновская музыка и моя беспутная душа весь(ма) мало клеятся с...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: как мы расстались и я остался без тебя, - я это еще лучше понял. Не знаю -нужен ли я тебе духовно, но ты мне ужасно. Впрочем, это нежности - я испытал, что лучше гораздо тебя ругать за гнусные мещанские мысли, которые бы и теперь подверглись с моей стороны страшным ругательствам, если бы. не боялся, что письмо мое попадет в руки к твоей жене, т. е. что ты оное покажешь. Хоть, право, показывать-то нечего. Уж не ждешь ли ты впечатлений? Во-первых, первая лихорадка впечатлительности прошла. Пишу я, правда, целую книжищу "Друзьям издалека" 1 , но в ней прекрасное далеко есть только место или пункт, с которого идет разработка внутреннего вопроса о непосредственности романтизма и о прочем. Пишу я также немало и стихов - но все это после. Жизнь моя замыкается в следующие формулы: учу, учусь, пишу, читаю Шеллинга и езжу верхом миль по 15 (наших верст по 20) в день - и под конец всего, когда все спит вокруг, пишу свою странную поэму, состоящую из сонетов 2 . За всем сим - я хандрю и скучаю, ибо не могу в чужой земле радоваться тому, "что я немец, и у меня есть король в Германии", как гоголевский сапожник Шиллер 3 . Жить (хоть иногда и премилая жизнь) можно только в России, даже, специальней говоря, в Москве - хоть и, возвратясь, в Москве я, кажется, подчиню себя тому мудрому однообразию, к которому уже приучил себя. От природы кругом меня ты бы визжал - а на меня, понимающего только то мелодическое, что есть в природе и что дается всякой природой - на меня делали больше впечатлений старые города с их домами*, стрельчатыми колокольнями и героическим прошедшим. Одно, что полюбил я душою, с чем я коротко сблизился, чего я узнал и оценил физиономию, - это море. Это, братец ты мой, - точно штука - какое б оно ни было: стальное Балтийское, бирюзовое Адриатическое или изумрудное Средиземное. Горы мне не по душе - голые, дикие - хотя здесь еще они...