Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Блок А. А.: Судьба Аполлона Григорьева

Входимость: 1. Размер: 68кб.

Часть текста: встал перед нами в столь ярком блеске, что отвернуться от него уже невозможно. Мне кажется общим местом то, что русская культура со смерти Пушкина была в загоне, что действительное внимание к ней пробудилось лишь в конце прошлого столетия, при первых лучах нового русского возрождения. Если в XIX столетии все внимание было обращено в одну сторону - на русскую общественность и государственность, - то лишь в XX веке положено начало пониманию русского зодчества, русской живописи, русской философии, русской музыки и русской поэзии. У нас еще не было времени дойти до таких сложных явлений нашей жизни, как явление Аполлона Григорьева. Зато теперь, когда твердыни косности и партийности начинают шататься под неустанным напором сил и событий, имеющих всемирный смысл, - приходится уделить внимание явлениям, не только стоящим под знаком "правости" и "левости"; на очереди - явления более сложные, соединения, труднее разложимые, люди, личная судьба которых связана не с одними "славными постами", но и с "подземным ходом гад" и "прозябаньем дольней лозы". В судьбе Григорьева, сколь она ни "человечна" (в дурном смысле слова), все-таки вздрагивают отсветы Мировой Души; душа Григорьева связана с "глубинами", хоть и не столь прочно и не столь очевидно, как душа Достоевского и душа Владимира Соловьева. Убитый Грибоедов, убитый Пушкин. Точно знак того, что рано еще было тогда воздвигать здание, фундамент которого был заложен и сразу же засыпан, запорошен мусором. Грибоедов и Пушкин заложили твердое основание зданию истинного просвещения. Они ...

2. Григорьев А. А. - Погодину М. П., 6 или 13 января 1856. г.

Входимость: 2. Размер: 15кб.

Часть текста: Михайло Петрович, - и я не являлся. Не явлюсь даже и теперь, по последнему Вашему зову. Все факты против меня - и у меня даже нет надежды оправдаться. Я обещал Вам в последний раз - месяц моей работы и обещания не выполнил. Вам дела нет, что я - обманут кругом сам, что у меня лежат три начатых статьи, которых продолжать я не в силах, что я слоняюсь (в буквальном смысле слова), как помешанный, больной душевно, здоровый телесно, как бык (удобней сравнения я не нахожу для моего бренного состава, которого не в силах, как видится, сокрушить никакие тяжелые душевные страдания), потерявший веру во все - и между тем постоянно терзаемый жаждою деятельности, сознательно говорящий себе: "et pourtant, j'avais vois quelque chose la"* - страстно, страстней, может быть, всех пишущих ныне привязанный к литературным интересам! Вам дела нет до всего этого и Вы правы, что Вам дела нет, Вы вправе бросить камень, если хотите, да сбудется надо мною грозное слово Писания: "И ближние мои далече от меня стаху!.." 1 Я - погиб вместе с "Москвитянином", ибо "Москвитянин" в последнее время был я. Мне остается одно утешение - знать, что я мог материально не погибнуть, перейдя под другие знамена - и предпочел, предпочитаю и предпочту честную (перед внутренним судом) гибель - житейским выгодам. Н. Н. Воронцов говорил, что Вы посылали его ко мне с предложением собрать вокруг себя сотрудников и объявить себя редактором "Москвитянина" накануне нового года. А назад тому с...

3. Григорьев А. А. - Погодину М. П., 7-10 (19-22) марта 1858 г.

Входимость: 2. Размер: 12кб.

Часть текста: затихшие ненависти проснулись до беснования при чтении этого наглого ёрничества - и опять чувствую я вражду злобную к тем, о существовании которых я было забыл или существование которых затеняет, сглаживает за границей великий и благородный подвиг их главы... 2 Долго ль же это будет, помилосердуйте! Да! они умеют делать дело. Тут не одно бесстыдство - тут. последовательность. Тут есть способность делать, самопожертвование. Они не жалеют ни капиталов, ни трудов - они купили "Московские ведомости". Нет, достопочтеннейший Михаил Петрович! Наше дело - пропащее, хоть мы и правее их, - хоть я и положу все-таки за него, за это дело пропащее, все, что мне положить остается. Они друг друга поддерживают, а мы друг друга топим, скверно, глупо топим. Простите меня, я болен хандрою самою злющею и потому наговорю Вам и всем нашим много неприятного. Начать с того, что ни одна из этих гнусных и пьяных харь не облегчилась отвечать на письма, которые я посылал к ним, письма, в коих передавал все волновавшие меня вопросы. Вон из глаз - вон из сердца!!! А потом, это тупое равнодушие к бездействию; эта подлая мещанская робость перед последовательным проведением мысли. С кем тут работать? Да и для кого работать? На чорта воду возить. Принцип наш не...

4. Григорьев А. А. - Погодину М. П., около апреля 1857 г.

Входимость: 2. Размер: 16кб.

Часть текста: пренебрегаемое, не признаваемое - но явно единственно истинное в настоящую минуту, втихомолку повторяемое теми самыми, которые так сильно ругались, клеветали, позорили нас. Мысль моя, т. е. наша, вызрела во мне до того уже, что никакой поворот никуда не возможен. Я умру с голоду, прежде чем отдать кому-либо хоть частицу того, что я и Островский считаем нашим исповеданием - ибо, твердо верю, тут только настоящая правда, правда в меру, правда не из личных источников вышедшая. Пусть я слаб, как ребенок, иногда пусть я падок на всякие жизненные увлечения -но никакой слабости и никакому увлечению не отдам я того, что считаю правдою. Участь этой правды в настоящую минуту совершенно подобна участи Сына Человеческого: "Лиси язвины имуть и птицы гнезда; Сын же Человеческий не имать где главы подклонити" 1 . Правда, которую я исповедаю (да, кажется, и Вы), твердо верит вместе с славянофилами, что спасение наше в хранении и разработке нашего народного, типического; но, как скоро славянофильство видит народное начало только в одном крестьянстве (потому что оно у них связывается с старым боярством), совсем не признавая бытия чисто великорусской промышленной стороны России, - как скоро славянофильство подвергает народное обрезанию и холощению во имя узкого, условного, почти пуританского идеала - так славянофильство, во имя сознаваемой и исповедуемой мною правды, становится мне отчасти смешно, отчасти ненавистно как барство с одной стороны и пуританство с другой. Правда, мною (да, кажется, и Вами) сознаваемая и исповедуемая, ненавидит вместе с западниками и сильнее их деспотизм и формализм государственный и общественный, - но ненавидит западников за их затаенную мысль узаконить, возвести в идеал распутство, утонченный разврат, эмансипированный блуд и т. д. Кроме того, она не помирится в западничестве с отдаленнейшею его мыс-лию, с мыслию об уничтожении народностей, цветов и звуков жизни, с мыслию об отвлеченном,...

5. Ильин Николай: заклинатель стихий. 4. Душа и народ. Против идола "человечества"

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: в каждой своей статье (и во множестве писем) как о вере в душу и как о вере в народ . Естественно, что ту же двуединую веру он отмечает и в своей автобиографии. Сначала он подчеркивает свою неслучайную, с юных лет, близость к людям, которые «носят в душе беспритязательно, наивно до бессознательности, веру в народ и народность» {60}. А несколько ниже, рассказывая о своем детстве с его грезами и фантазиями, он добавляет: «Ведь фантастическое вечно в душе человеческой, и стало быть, так как я только в душу и верю , в известной степени законно» {61}[44]. Но почему «только», если перед этим говорилось о вере в народ и народность? Вопрос тем более интересен, что, например, в одном из писем к Ап. Майкову он убеждает своего тезку: «Верь только в народ, старый и новый вместе» {62}. Не противоречит одно «только» другому? Или, может быть, каждый раз Григорьев имел в виду веру в «душу народа», «народную душу» или нечто подобное? Нет, ничего подобного он в виду не имел: коллективная «душа народа» так же не соответствует его взглядам,...